Заметки из хижины «Великое в малом»

(556.) Мой двоюродный брат Лю Сян-вань рассказывал: «Когда я служил в Минь, то слыхал об одной молодой женщине, скромной, тихой, любившей уединение, которую после ее смерти похоронили на склоне горы. И вот каждый вечер, когда ярко светила луна, был виден ее дух, привязанный к дереву со связанными руками. Когда же подходили поближе, то видение исчезало. Никто не мог понять, в чем тут было дело.»

Я сказал по этому поводу.

— В этом кроется какое-то поучение. Люди не знали, за что она терпит наказание, но надо было, чтобы увидели, что она терпит наказание, и поняли, что если люди чего и не знают, то духам известно все.

[557. Дух — хранитель города излечивает мальчика, околдованного лисой.

558. Лиса пишет стихи.]

(559.) Тянь Бо-янь рассказывал:

«Как-то мы с друзьями были у гадателя. Вызванный им дух именовал себя Чжэнь Шань-минем — отшельником, жившим в конце правления династии Сун. (Собрание стихов этого Шань-миня сохранено в «Полном своде четырех сокровищниц литературы»[444].) Дух отвечал на все наши вопросы, как вдруг доложили о приходе еще двоих гостей, и он перестал писать.

В другой раз, когда он снова явился, его спросили, почему он тогда исчез, и он написал следующее:

«Из этих двух господ один был слишком полон мирскими интересами и слишком любезен; кого бы он ни встретил, обязательно начинал делать комплименты и льстить не зная удержу. Мне, парящему в облаках и не искусному в светской беседе, лучше было избежать встречи с ним. Второй гость был слишком педантичен в соблюдении правил приличия; беседуя с людьми, он взвешивал буквально каждое слово, не делая никаких скидок; ну а я, дикой птицей носящийся в тучах, разве могу удовлетворить его требованиям? Вот почему я и удалился».»

Впоследствии, когда господин из Яоани узнал об этом, он сказал:

— Этот дух в конце концов уж слишком был требователен, ему не хватало душевной широты.

(560.) Троюродный брат мой Мао-юань рассказывал:

«В году бин-чэнь правления императора под девизом Цянь-лун[445] на уездных экзаменах надзиратель, обходя каморки, на которых была написана фамилия Цю, спросил у одного экзаменовавшегося его имя и место рождения, а потом, сложив руки для приветствия, поздравил его следующим образом:

— Вчера мне приснилась девушка, которая держала в руках ветку цветущего абрикоса. Она оставила ветку в экзаменационной комнате и сказала мне: «Завтра придет сюда такой-то из такого-то уезда. Скажите ему, что Син-хуа[446] здесь».

Ваше имя, фамилия и место рождения полностью совпадают с теми, что она назвала. Разве это не благоприятное предзнаменование?

Экзаменующийся от испуга даже в лице переменился, не стал писать сочинение и, отговорившись болезнью, ушел.

Узнав об этом случае, его земляки объяснили:

— У этого человека была молоденькая служанка, которую звали Син-хуа. Он соблазнил ее, а потом прогнал, она скиталась и неизвестно чем кончила. Видно, после смерти она так проявила свою обиду на него.»

[561. Заметка об обряде, при котором люди, давая клятву на верность и дружбу, мазали рот кровью жертвенного животного.

562. Гигантский боа-констриктор охраняет государственную сокровищницу.]

(563.) Мой старший брат Цин-ху[447], ныне покойный, рассказывал:

«Некий Ван Чжэнь-шэн на старости лет похоронил своего нежно любимого сына и печалился о нем так, что жизнь стала ему не мила.

Однажды ночью, проходя мимо могилы сына, он остановился, охваченный печалью, долго медлил и все не мог уйти. Неожиданно он заметил, что сын его сидит на насыпи, поспешил к нему, дух не уклонился от встречи, однако, когда Ван захотел взять его за руку, дух отшатнулся. Ван заговорил с ним, но видно было, что духу неприятно его слушать.

Удивленный отец спросил его, в чем дело, и дух, снисходительно усмехнувшись, ответил:

— Отношения отца и сына — это карма[448], когда карма кончается, то ты — это ты, а я — это я, зачем же нужен обмен всякими любезностями и пустыми фразами? — покачал головой и исчез.

С тех пор Ван Чжэнь-шэн стал меньше тосковать о своем сыне.»

Кто-то сказал:

— О таком сыне и печалиться нечего!

Мой брат возразил на это:

— Он был в высшей степени почтительным сыном, подобным Си Чао[449], и принял облик духа, чтобы отец перестал тосковать о нем. Но это неправильно. Какого же отца, мужа или брата таким способом можно заставить стать равнодушным к утрате?

[564. Женщина, любившая своего покойного мужа сильнее, чем нового.

565. Вдова после смерти мужа дает обет безбрачия.]