Заметки из хижины «Великое в малом»

Развивавшееся уже после «славной революции» 1688 г. английское просветительское движение было лишено того общественного размаха, который отличал Просвещение во Франции, где «философская революция предшествовала политическому перевороту»[128]. Деятели раннего английского Просвещения считали, что в Англии установилось наилучшее из всех возможных общественных устройств, что английская конституция — лучшая в мире. Поэтому в их произведениях речь шла не о переустройстве общества, а о том, чтобы сделать своих соотечественников достойными жить в современном им обществе, приобщить их к культуре, улучшить их обычаи и нравы; отсюда и несколько ограниченный характер английской просветительской литературы, ее морализующий, а не гражданский пафос (сближающий ее с китайской просветительской литературой конца XVIII в.). Это определило ведущие темы в сатирико-нравоучительных журналах той поры: общественные нравы (пропаганда нравственной доктрины просветителей), обычаи (интерес к внешнему поведению человека в обществе), вкусы (с этой темой связаны статьи о литературе и искусстве, рецензии на произведения поэзии и драмы)[129]. В нравоучительных эссе пропагандировались простота и умеренность, скромность, довольство жизнью, высмеивались излишества, хвастовство, щегольство и т. и.

Мысль о введении своеобразной цензуры нравов для исправления английского общества появилась в начале XVIII в. у Дж. Свифта. В «Проекте для поднятия религии и преобразования нравов, составленном знатным лицом» Свифт отмечал развращенность английского общества. Он предлагал ввести должности цензоров (ими должны были стать люди умные, добродетельные и ученые), которые наблюдали бы за нравственным и религиозным поведением людей и докладывали об этом двору для соответствующих наград и наказаний[130].

Эта идея была подхвачена Стилем и Аддисоном в их журналах. Уже в первом из этих журналов, в «Болтуне» («The Tatler»), издававшемся от имени заимствованного у Свифта персонажа Исаака Бикерстафа (под этим именем Свифт публиковал памфлеты, разоблачавшие астролога Партриджа), вымышленный издатель именует себя «цензором английских нравов». Р. Стиль начал выпускать три раза в неделю сатирические листки под названием «Болтун» (12.IV.1709 — 2.1.1711), в 1710 г. к нему присоединился Дж. Аддисон, всего они выпустили 271 номер. С 1.III.1711 г. они стали выпускать еженедельный журнал «Зритель» («The Spectator»), который выходил до 6.XII.1712 г., выпущено 555 номеров; вторую серию выпускал Аддисон (с 18.VI по 15.XII.1714 — 90 номеров). В 1713 г. Стиль и Аддисон выпускали ежедневный журнал «Опекун» («The Guardian», 12.III.1713 — 1.Х.1713 — выпущено 175 номеров).

В № 89 «Болтуна» говорится, что, если этим листкам «удастся изгнать хоть одну нелепость из человеческой жизни, уничтожить хоть один порок... словом, если мир украсится хоть одной добродетелью или станет до некоторой степени менее порочным, я буду думать, что мои старания и сама моя жизнь истрачены не попусту»[131].

В первом номере «Зрителя» его воображаемый издатель пишет: «Я буду публиковать каждое утро листок с размышлениями на благо современников, и если я могу сколько-нибудь способствовать развлечению или преуспеянию страны, в которой живу, то я оставлю ее, когда буду отозван из нее, с тайным чувством удовлетворения, что жил недаром»[132].

Наконец, в первом номере «Опекуна» вымышленный издатель Нестор Айрнсайд заявляет: «Главной целью этого сочинения будет покровительствовать скромному, трудолюбивому, прославлять мудрого, храброго, поощрять доброго, благочестивого, нападать на бесстыдного, ленивого, высказывать презрение к тщеславному, трусливому, обезоруживать беззаконного, нечестивого»[133].

Таким образом, уже из деклараций самих издателей журналов видно, что целью этих изданий было нравственное воспитание современников. Журналы публиковали рассуждения на философские, литературные и главным образом этические темы. В «Болтуне» были помещены очерки о гордости (№ 127), о честолюбии (№ 202), о лести (№ 208), о вспыльчивости (№ 438); в «Зрителе» — о зависти (№ 19), об идеале человеческого счастья (№ 30, 68), о том, что счастье заключается в довольстве человека своей участью (№ 94, 574), о добродушии (№ 169, 177), о скромности (№ 231) и т. п.

Естественно, что в эту пору повышенного интереса к вопросам нравственности поднимался вопрос о реформе воспитания как «средстве подготовки новых людей для лучшего будущего»[134]: в № 173 и 235 «Болтуна» появляются заметки о воспитании, в № 157 «Зрителя» опубликовано эссе по вопросам образования и воспитания, здесь же критикуется школьное образование в Англии, в нескольких номерах «Зрителя» (№ 307, 313, 337, 357) были опубликованы очерки Ю. Бёджела о воспитании[135], в № 94 «Опекуна» — статья Стиля об университетском образовании. Многие эссе были посвящены вопросам женского образования и приобщения женщин к серьезному чтению.