Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Большая драчка в Институте естествознания и техники АН СССР. Спорили о самолёте БИ и о том, как погиб Бахчиванджи[346]. В конце концов, насколько я понял, примирились на том, что первые 6 полётов Бахчи совершил с ЖРД Душкина, который занялся этим двигателем после того, как в 1938 г. посадили его истинного автора Глушко, но не столько улучшил, сколько (по мнению специалистов!) ухудшил этот двигатель. Затем он был заменён модифицированным ЖРД Исаева. Поскольку Бахчи разбился именно в седьмом полёте (27 марта 1943 г. Ровно через 25 лет, день в день, погибнут Гагарин с Серегиным), то невольно тень вины падала на Исаева. Однако все сошлись на том, что Исаев не виноват. Я не спорю: Исаев, очевидно, не виноват, но никак не возьму в толк, почему ЖРД Душкина с ТНА[347] вообще заменили на ЖРД Исаева с вытеснительной системой подачи? Тем более что сам Исаев ещё в 1940-е гг. понял, что схема с ТНА лучше. Схема с вытеснением топлива из баков сжатым газом хороша для небольших ЖРД. С ростом ракет при вытеснительной системе растёт вес самих баллонов со сжатым газом и толстостенных баков, которые должны выдержать давление этих газов. Впрочем, в процессе спора выяснялось, что ЖРД Душкина с ТНА менее надежен, чем ЖРД Исаева с вытеснительной системой. А скорее всего оба двигателя были сделаны «на скорую руку». Бахчи, слов нет, Герой, но, при всём моём уважении к Алексею Михайловичу[348], БИ далёк от совершенства.

* * *

Некий доктор Лардрер в XIX в. представил в научный журнал доказательства того, что пароходы никогда не смогут пересечь океан и достичь Америки.

* * *

С низких ветвей воробьи падали в траву и что-то там юрко клевали.

* * *

Захотелось точно узнать, что же в конце концов подразумевается под «фантасмагорией»? Оказалось, что это спектакль с участием чертей и духов, который в XVIII в. разыгрывался с помощью волшебного фонаря.

* * *

Специалисты говорили: самолёты Лавочкина — ад для техника и рай для лётчика.

Книжка 77 Июнь — октябрь 1977 г.

Париж — Москва — Отеля — Псков — колхоз «Передовик» — Печоры — Пушкинские Горы — колхоз «Черский» — Изборск — Псков — Отеля — Москва — Пушкинские Горы — Отеля — Москва — Байконур — Москва

Обнаружил в первом классе нашего самолёта Василия Александровича Казакова, нашего авиационного министра и сразу взял у него интервью. А куда он денется? Парашюта у него нет…

* * *

Меня встречал Лёва[349]. После обеда Лев лёг спать, а я пошёл гулять: Трокадеро, Эйфелева башня, эколь милитер, небоскреб Монпарнас, которого я не видел ещё, бульвар Монпарнас, Конкорд, мост Александра III, «Grande otele de Passy», где я поселился. (Жена Льва Света должна скоро лететь в Москву, поэтому я посчитал, что мне лучше взять гостиницу). Огромное это путешествие оставило в душе чувство радостной независимости. Я всё время бессознательно чередовал шумные перекрёстки с тихими, почти мёртвыми улочками, я почувствовал сразу весь Париж и снова влюбился в этот город.

Жарко, 26 градусов. Надо в майке ходить, хотя негры ходят в шерстяных свитерах. Вечер у Сабовых[350].

4.6.77

* * *

Провожали Свету в Москву. Лёва волновался из-за разных, не всегда мне понятных, неутрясок, перевеса багажа и т. п. и, вернувшись, наконец, домой, принялся на нервной почве пить виски. Потом повёз меня в гости к своей подруге Шуре Вайян. У неё сидели: шведка с котёнком, еврей-американец с еврейкой-американкой, алжирец в бархатном костюме и англичанка, созданная природой для быстрой любви. Разговоры совершенно дурацкие: какой сахар слаще, куда запропастился в Москве Подгорный и т. п. Попробовал французской деревенской самогонки. Славная. Хотел сбежать от них в Лувр, не пустили.

* * *

Купили с Сабовым сразу килограмм копчёных сосисок, чем несказанно удивили лавочника. Лев после вчерашней выпивки плох, лежит, читает Державина.

* * *

Негры на террасе Трокадеро расстилают тряпицы или плёнку и раскладывают бусы, барабанчики-погремушки, бивни и вазочки якобы из слоновой кости, кожаные шляпы, сумки и другую псевдоафриканскую дребедень. Прав был Остап Бендер, когда говорил, что вся контрабанда изготовляется в Одессе на Малой Арнаутской. Покупают мало, а точнее — вообще не покупают.

Если самый любимый объект для фотографирования — собор Парижской Богоматери, то самое любимое место, где фотографируются сами — Трокадеро. В одиночку, парами, компаниями, целыми автобусными группами запечатлеваются на фоне Эйфелевой башни. Маршал Фош — бурый на буром коне — видит это ежедневно, и я представляю, как ему всё это обрыдло. Хотя, что Бога гневить: башня действительно хороша.

* * *

Бутылка Смирновской водки стоит 35 франков, а пишущая машинка с алфавитом на шаре — 1750 франков. Мне на всю командировку выдали 1010 франков и 20 сантимов. Спрашивается, могу ли я сделать выбор?

* * *