Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Писатели, скажем, в Англии за редким исключением умирали рано: Теккерей — в 52 года, Джонс — в 50, Байрон — в 36, Шелли — в 30, Ките — в 26. Писатели в Англии вообще редко живут долго.

Однако необходимо отметить, что писатели, например, в Англии за редким исключением жили очень долго: Водсворд и Уэллс — до 80 лет, Рескель — 81, Элиот и Гарди — до 88, а Шоу — до 94. Писатели вообще живут в Англии на удивление долго.

* * *

Понимает ли рыба, что она в аквариуме?

* * *

Оставляет ли время морщины и на собачьих мордах?

* * *

4–9 июня 1973 г. с сыновьями Василием и Александром посетили дом Чайковского в Клину, ленинградский Эрмитаж, Исаакиевский собор, Русский, Зоологический и Артиллерийский музеи, покатались на «Ракете» по Финскому заливу, осмотрели Петропавловскую крепость, познакомились со старым артиллеристом Огурцовым и присутствовали в полдень при сигнальном выстреле пушки. Гуляли в Летнем саду, заходили в домик Петра, ездили в Александро-Невскую лавру. Были в Петергофе, Царском Селе и на Пискарёвском кладбище.

Самое большое впечатление сыновей — от просмотра фильма «Фантомас».

* * *

В журнале «Вокруг света» (1974 г. № 6) напечатана заметка об американском парашютисте Ларри Гоулде, который близ Данвера в штате Колорадо принимал участие в соревнованиях на точность приземления. Его снесло ветром и приземлился он, попав ногами точно в свадебный пирог, который стоял на столе посередине зеленой лужайки. Эта заметка напомнила мне другую свадебную историю, которую рассказывали мне рыбаки на БМРТ «Жуковский» в 1959 г.

Один молоденький капитан решил заслужить благодарность начальства, сэкономив на лоцмане, когда проходил через пролив Босфор. Там стояли сети против подводных лодок, фарватер был сложный. Капитан, как говорят шофёры, «зарулился» и по инерции саданул носом в дом, стоящий на берегу. Некоторые дома в Босфоре стоят так, что их торцовая стена без окон является как бы частью облицовки набережной. Вот эту стену капитан и прошиб. А в доме справляли свадьбу. Можно себе представить лица гостей, когда стена рухнула и в комнату въехал пароход! Но и это не всё. С перепугу капитан скомандовал: «Отдать якоря!», и на свадебный стол с грохотом обрушились чугунные чудовища. Говорили, что один якорь пришиб тамаду, или как он там в Турции называется…

Капитана, как водится, отдали под суд. Туркам что-то заплатили, но весть о пароходе, который разбомбил турецкую свадьбу, разнеслась по миру. Встречая его, моряки разных стран всегда приветствовали его гудками.

* * *

Июль 1974 г. Старт «Союза-14». На космодроме стояла жуткая жара и журналисты работали на берегу Сырдарьи.

* * *

Заседание Комитета по метеоритам. У кого какой болид, тот о том и говорит.

* * *

Отыскал посёлок, о котором мечтает Женька Харитонов. Называется Токмак. Стоит на берегу Аральского моря. Более заброшенного и дикого места на Земле не знаю.

* * *

Мите Голованову. Когда ты родишься и вырастешь, тебе непременно захочется узнать, что это за время было, когда тебя ещё не было, когда тебя ещё только ждали. Так вот, стояло довольно жаркое лето, зелёное, грозовое, и мы жили на даче в посёлке «Мичуринец» под Москвой, близ Переделкино: дед Борис[186], бабушка Ариша[187], ты в маме и я. У нас было две комнаты и большая терраса, увитая диким виноградом. В дни перед твоим рождением я взял отпуск: караулил тебя. Днём я ходил в Переделкино в Дом творчества писателей, где в комнатушке на втором этаже одного из коттеджей жил Юлик Гусман, с которым мы сочиняли сценарий большого двухсерийного художественного фильма «Контакт», героями которого были советские и американские космонавты. К трём часам дня Юлик уходил в столовую обедать, а я возвращался к тебе, листал газеты, беседовал с дедом. Часам к пяти из Москвы приезжала Ариша, и мы обедали на улице, где в сиреневых кустах стоял стол и скамейки. Если надвигалась гроза, перебирались на террасу. Мама твоя готовила нам разные вкусные штучки, и бабушка тоже баловала нас то домашней баклажановой икрой, то варениками, то самодельным острым сыром с грузинской травкой. После обеда я ложился в маленькой спальне, окна которой всегда темнил куст бузины, и читал, а потом сладко засыпал. Под вечер мы все ходили гулять в соседний лес, и мама твоя очень ловко отыскивала землянику, а бабушка Ариша ворчала на неё, чтобы она не кланялась этим ягодам, ведь ты сидел у неё в животе. Потом пили чай и играли в карты, в глуповатую игру «Up and down». Ночью я читал часов до 12, а потом засыпал.

С нами жил серенький шустрый котёнок, которого мама любила, а потом разлюбила, когда увидела, как тот с хрустом ест маленького мокрого мышонка.

Только что деду исполнилось 60 лет (22 июля). Его трогательная размягчённость от нашего внимания и любви всё чаще уступала неторопливому ожиданию ордена, что злило его самого, и в чём он никогда бы нам не признался.

Мама была весела, добра и ровно приветлива со всеми.