Зами: как по-новому писать мое имя. Биомифография

Однажды после двух недель исследования города я поехала на автобусе на юг в Куэрнаваку, чтобы повидать Фриду Мэтьюс и ее маленькую дочку Тэмми. О ней мне рассказала подруга Реи, которая вместе с Фридой работала медсестрой в интербригаде Линкольна во время Гражданской войны в Испании. Я насмотрелась на музеи и пирамиды, наслонялась по улицам и в целом утолила свое любопытство и жажду новых ощущений. И теперь, когда я всё больше чувствовала себя как дома, у меня появилась потребность пообщаться с кем-то на английском. К тому же до университетских занятий оставалась еще неделя.

Куэрнавака – полный садов город на юге, в долине Морелос, в семидесяти километрах от Мехико, стоящий ниже уровня моря.

Когда я позвонила, Фрида тепло меня приветствовала и сразу же пригласила в Куэрнаваку на целый день. Они с Тэмми обещали встретить меня у автобуса. Там оказалось теплее и солнечнее, чем в Мехико, и обстановка в центре города была более расслабленной.

Едва автобус подъехал к площади, я углядела высокую блондинку-американку и загорелую улыбающуюся девочку рядом с ней. Фрида выглядела точно так же, как и звучала по телефону: спокойная, умная, прямая женщина чуть за сорок. Фрида и Тэмми прожили в Куэрнаваке уже девять лет, и Фрида всегда радовалась новостям из ее родного Нью-Йорка. «Рынок на улице Эссекс еще открыт? А писатели чем заняты?»

Всё утро мы проболтали об общих знакомых, а потом бродили по рынкам на Герреро, закупая продукты на ужин – их Тэмми отнесла домой, чтобы домработница принялась за готовку. Сидя за столиком в уличном кафе, что занимало угол городской площади, мы пили пенистый кафе-кон-лече[13]. Прогуливающиеся музыканты мариачи настраивали гитары под послеобеденным солнцем, а чамакито, уличные беспризорники, обступили нас, выпрашивая монетку-другую, а когда Тэмми что-то бойко ответила им на испанском, разбежались, заливаясь смехом. Вскоре к нашему столу устремились другие американцы, все белые и в основном женщины, чтобы познакомиться с новенькой. Фрида меня им представляла, и радушные приветствия потекли рекой.

После дня, проведенного в беззаботной красоте Куэрнаваки, в беспечной компании Фриды и ее друзей, она недолго уговаривала меня остаться. Да и мне хотелось подыскать жилье дешевле отеля «Фортин». Фрида убедила меня, что добраться в университет будет легче легкого. Многие жители Куэрнаваки работали в Мехико, и проезд на автобусе или маршрутном такси стоил недорого.

– Мне кажется, здесь ты будешь счастливей, чем в Мехико, – сказала Фрида. – Тут гораздо спокойней. Думаю, сможешь снять домик в жилом комплексе на Гумбольдта, двадцать четыре, – там вполне симпатично.

Двенадцатилетняя Тэмми тем более была счастлива видеть в городе кого-то ближе к ней по возрасту, чем Фрида и ее друзья.

– А Хесус поможет тебе перевести вещи из Мехико, – добавила Фрида. На деньги, полученные при разводе, она купила небольшую ферму в Тепоцотлане, небольшой деревушке выше в горах. Хесус управлял фермой, объяснила она. Они были любовниками. – Но сейчас всё изменилось, – быстро проговорила Фрида, когда Тэмми позвала нас с крыльца посмотреть на ее патогансо – утку, настолько крупную, что запросто могла сойти за гуся.

В тот же вечер я пошла смотреть домик в жилом комплексе.

Я была открыта всему. Куэрнавака казалась подарком. В доме имелась большая комната с огромными окнами и видом на горы, ванная, кухня и крошечная обеденная ниша. Мой собственный домик с деревьями, цветами и кустами вокруг тропинки, ведущей к моей собственной двери, куда никто не смог бы зайти без моего приглашения. На этом фоне полуторачасовая поездка по горам, чтобы успеть на занятие, начинающееся в восемь утра, казалась всего-навсего мелким неудобством. Возвращаясь на автобусе в Мехико, я окончательно решила: переезжаю.

Хесус забрал меня с вещами и печатной машинкой как-то после занятий. Пока мы ехали из Мехико в Куэрнаваку по горному серпантину новой автострады, сгустился вечер. Верх старого кабриолета «Крайслер» был опущен. Из радиоприемника раздавалась музыка мариачи, мы кренились на поворотах, и за каждым из них открывался новый вид, новый пейзаж. (А я ведь когда-то считала Стэмфорд штата Коннектикут «провинцией»!) Когда мы проезжали гребень горы Морелос, грозовые тучи на горизонте окаймились пурпуром и засверкали в лучах заходящего солнца. Впервые за долгое время я чувствовала себя настолько счастливой и, что самое приятное, полностью осознавала, что счастлива.

Я откинулась на потертую спинку просторного сидения. Тем мартовским вечером мы ехали в сторону Куэрнаваки, по радио гремела песня маньянитас, заднее сидение было забито моими вещами с печатной машинкой поверх, шины визжали на поворотах, а Хесус ободряюще похохатывал – и я знала, что рада быть там, где я есть.

…луна таилась.
Вставай, подруга,
Посмотри, как она восходит.