Читаем Замки детства полностью

Она столько раз, подобно пастушку Гийо из басни, кричала: «Волки, волки!», что в близкую опасность никто не поверил. Она и сама не почувствовала беды и не успела ей толком насладиться, а ведь обожала катастрофы, как воодушевилась, когда Гельмут утонул, когда Маргарита умерла, держала за руку жену доктора, когда ту усыпляли, чтобы вшить желудок морской свинки. В алькове пахло высохшими под черной сеткой розами; отец Арнеста принес из Живрина кусок масла; больная села, откинула назад длинные пряди седых пожелтевших волос, падавших на шелковую короткую накидку. Потом ее рвало сливочным печеньем. Маленькая Мари Бембе пришла за ней ухаживать; добровольно, потому что мечтала купить тонкие чулки со швами, лежащие в витрине магазинчика Галери, который держал пожилой господин в люстриновых нарукавниках, у них в семье от отца к сыну переходило серое оттопыренное, чтобы удобнее было класть за него карандаш, ухо; его сын с жабьим ртом повсюду разъезжал на мотоциклете и каждый день в новом галстуке, который доставал из ящика с секциями, у нас продавцы называют такие медово-солнечным словом «rayon»{70}. Однажды он остановился у отреставрированного замка Коттен — к замку пристроили башню из песчаника с гигантской фальшдверью, прислонил мотоциклет к каменной стене и дернул плющ, свисавший с подъемного моста. Появилась Ленетт: «Холла! Прекрасный рыцарь!», она поглощала романы, купленные в городском газетном киоске; продавщица с флюсом во всю щеку слегка подвинула «Кокетку» и «Моду на каждый день» и протянула ей «Девичью честь»; мадмуазель Зальцман купила «Кокетку», чтобы выбрать модный фасон; мадам Бонмотте, произносившая «скундость» вместо «скудность», выдавала дочь замуж. «Холла! Поднимайтесь, замок открыт для вас». Они пили виски в ненастоящем караульном помещении. Прошла старая гувернантка, присутствовавшая еще при ее рождении. «Хоть немножко припудритесь, — закричала Ленетт, а то нос блестит… Холла! Немного массажа, девочка моя, что-то грудь большевата», — понеслось вслед горничной, маленькой Мари Бембе, пулей выскочившей из зала, ее тяжелую грудь согревала шерстяная кофта, в апреле нужно одеваться потеплее. Потом Ленетт схватила рапиру и сделала выпад: «Посмотрите, у меня запястье очень гибкое, посмотрите!» Кинула рапиру в угол и рухнула в кресло в стиле Людовика XIII, обитое тканью поносного цвета, громко рыдая, объявила, что продастся первому встречному; молодой человек с жабьим ртом — имя, слишком обычное, не сохранилось для истории — сел на подлокотник кресла и погладил ее по волосам; нарыдалась, всхлипнула, как капризная девочка, вскочила, плюхнулась на табуретку у пианино, ее переливающееся зауженное книзу платье заказывали у мсье Ворта, отдыхавшего летом на озере с высокомерными дочерьми, ступавшими на водуазскую траву только на ипподромах, и, опять всплакнув, заиграла мазурку Шопена. «Ах, — вдруг вскрикнула она, — мой торговец сыром!» Вошел толстый господин, русый, веселый, в бежевом коричневом пальто и котелке в тон; он купил виллу рядом с принцем Наполеоном; оленята прыгали на лужайках, резвились, перескакивали сетку, они родились у внучатого племянника императора и переезжали от поместья к поместью, показывая время тенью тонких ножек. Ленетт налила господину виски; присела на ручку кресла и погладила лысый розовый череп: «Так и не отросли волосы, мой торговец сыром?» Она курила, рука на бедре, сигарета задрана к потолку. Молодой незнакомец с жабьим ртом вышел, не удостоившись ни малейшего знака внимания, завел мотоциклет, тихонько задыхавшийся у высокой стены, обвитой плющом, и понесся вдаль между расцветавшими виноградниками. Отец отругал его в кладовой магазинчика, пропахшего серой хлопковой тканью, серые волосы, серые уши, неизменно от отца к сыну оттопыренные, чтобы закладывать за них карандаш, и такие толстые, что даже апрельское солнце не могло сделать прозрачно-розовыми, просветив их насквозь, как уши старого Бембе, кладбищенского садовника, или как ольховую метлу у двери дома, которая выпрыгнула из деревянного зеленого ведра и цвела розой под первым апрельским солнцем, пока на другой стороне озера старая Анженеза всерьез принимала свою смерть. Больше не надо было притворяться безумной и кричать как Гийо: «Волки!» Волк уже явился и сожрал ее живьем; он вскарабкался то ли по жасмину, то ли по кирказону, лез, ставя лапы на странные красные цветы на фасаде дома, вдруг в сентябре заигравшие в трубы, хотя весь год вместо них на стенах болтались только сморщенные отростки. Анженеза рассказывала о давно умерших, перебравшихся в плюшевый альбом городской гостиной, или к Галсвинте под деревянную обложку с нарисованной розой, или в великолепный сложенный как органные трубы альбом, стоявший на овальном столе овальной залы в Энтремоне; Анженеза, прежде говорившая исключительно о себе, случалось, вечерами на террасе рот не закрывала по три часа кряду, даже созвездия зодиака успевали меняться местами, всегда оскорблявшаяся, если кто-нибудь — старый Бембе, или даже та, что сменила «мою невесту, мадмуазель Тьенн» — осмеливался заикнуться о своей жизни, рассказывала теперь о приключениях Шарля, о Луизе и о горькой доле Доротеи, которую выгнали из учебного заведения Моравских братьев, где девочек кормили капустой и по воскресеньям на ужин давали три берлинских пончика, «pro Mann»{71}, предупреждала немка Эрика, а директор, складки на лице блестели от куриного жира, пил залпом шампанское и улыбался жене. Берлинские пончики ели другие, она перестала видеть себя, ее тень очутилась за столом покрытым клеенкой, и Эрика села на прозрачное привидение в черно-белой, как во сне, комнате. Анженеза умерла через несколько дней после весеннего равноденствия, когда сильные ветры приносят запах Буа-де-Шен и еще множество запахов, смешанных и неразличимых. Не успели могильщики уйти, как Джемс Ларош, узкие длинные ступни обтянуты желтыми ботинками, приступил к делу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Вдребезги
Вдребезги

Первая часть дилогии «Вдребезги» Макса Фалька.От матери Майклу досталось мятежное ирландское сердце, от отца – немецкая педантичность. Ему всего двадцать, и у него есть мечта: вырваться из своей нищей жизни, чтобы стать каскадером. Но пока он вынужден работать в отцовской автомастерской, чтобы накопить денег.Случайное знакомство с Джеймсом позволяет Майклу наяву увидеть тот мир, в который он стремится, – мир роскоши и богатства. Джеймс обладает всем тем, чего лишен Майкл: он красив, богат, эрудирован, учится в престижном колледже.Начав знакомство с драки из-за девушки, они становятся приятелями. Общение перерастает в дружбу.Но дорога к мечте непредсказуема: смогут ли они избежать катастрофы?«Остро, как стекло. Натянуто, как струна. Эмоциональная история о безумной любви, которую вы не сможете забыть никогда!» – Полина, @polinaplutakhina

Максим Фальк

Современная русская и зарубежная проза