Замок княгини

Сапфиры, изумруды и рубины. Да-да, украшений из сапфиров не было в доме деда, но дикие, не обработанные камни ей приходилось видеть. Кантана вполне способна была понять, что у неё на коленях лежит горсть сокровищ.

— Нравится? — князь небрежно разворошил камни пальцами. — Все хороши, поверь. Можно огранить, но я бы сделал кабошоны, взял бы их в серебро. Ожерелье, яркие камни в очень тонкой серебряной оправе. Можно и золото, если хочешь, конечно. Я уже вижу это ожерелье. Зима — самое время повозиться с камнями, сделать что-то этакое. Сиди, не бойся, — сам он встал, одной рукой придерживая Кантану за плечо, другой сделал короткое движение, и её верхняя рубашка оказалась снятой и скомканной в его руке, и была небрежно отброшена.

Как он делает это?!

Теперь шея Кантаны была открыта, и верхняя часть груди тоже.

— Не бойся, — повторил князь, и легонько погладил пальцем её губы, — я хочу примерить на тебя, как оно будет, — взяв в горсть часть камней, он принялся прикладывать их вокруг шеи Кантаны.

Что удивительно, камни не соскальзывали, держались, как приклеенные. Кантана почувствовала себя куклой, которую наряжают.

— Вот так, — князь удовлетворённо кивнул, — рубины делают узор ярче. Вернусь с Севера и сразу займусь этим ожерельем. Хочешь подойти к зеркалу? Хотя, пока не на что смотреть.

— Я доверяю твоему вкусу, муж мой. Пусть это будет мне сюрпризом.

— И правильно, — кивнул он.

— Это твой подарок? Благодарю. Он роскошен.

— А… нет. Я имел в виду не это. Подарок ты получишь утром. А это… мне просто захотелось сделать такое для тебя.

— В твоей стране ведь носят изумруды?

— Конечно. Кто бы кому запретил? Слишком красивый камень.

— Но их не соединяют в одном украшении. Мантина говорила мне.

— Как и Дьяны пока ещё не женились на итсванках. Видишь, не всё в жизни повторяется. Новое тоже случается иногда, — он засмеялся, подставил ладонь, и все камни послушно ссыпались в неё.

Он высыпал их на столик возле кровати. Небрежно, как речные камешки. Потом рывком поднял Кантану и поцеловал в губы, пока осторожно и не слишком настойчиво.

Она отстранилась, попросила:

— Мне так хотелось поговорить с тобой, можно?

— Поговорить? — весело изумился он, — лира жена, ты плохая хозяйка. Тебя не учили, что раньше угощения беседа неуместна?

— Угощения? Это так называется? — она рассмеялась.

— Именно. И мне бы хотелось устроить пир для тебя. Позволь мне.

— Но что я должна делать? — она искренне недоумевала.

— Быть моей. Не закрываться. Почему ты больше закрыта, чем любая итсванка?

Её задели слова «любая итсванка». Сколько итсванок он так целовал, скажите на милость?..

— Не знаю, о чем ты, — она покачала головой. — Не знаю, чего ты хочешь. Я настолько твоя, насколько могу.

— Не сердись, — он невесомо коснулся губами её щеки, поняв, что сказал не то, — ты все равно моя. Имея много, можно хотеть и большего…

Теперь он стал целовать её настойчиво, с властной уверенностью, и держал так, что вырваться она не смогла бы. Да и зачем? Ей приятно было в его руках, голова закружилась, и тело словно плавилось. И она не понимала, чем он недоволен…

Глава 24. Кантана и подарок князя

Накануне, ночью, до вопросов и ответов у них не дошло, а утром Дьян вспомнил об этом сам, сказал:

— Ты хотела поговорить со мной, лира жена? Какие раздумья вчера мешали тебе спать?

— Всякие. Может быть, глупости, — она села в постели, натянула на колени одеяло. — Я думала о своих предках, о владетелях Шайтакана. Если верить преданиям, у них были драконы. Один из них спал под замком и, говорят, недавно проснулся.

— Ерунда. Никакой дракон не просыпался под замком, лира жена, в этом даже не сомневайся, — князь, уже полностью одетый, присел на кровать с ней рядом и сгрёб принесенные вчера камни, которые так и лежали на столике, пересыпал их из ладони в ладонь.

Как речные камушки.

— Но ты в чём-то права. Твои далекие предки, построившие Шайтакан, точно были соддийцами.

— Но то, что отличает соддийцев от итсванцев — возможно, я тоже этим обладаю? Я тоже в чём-то соддийка? — она сказала это, и ощутила, как холодок пробежал по позвоночнику, поёжилась.

Удивительно, как она вообще смогла такое даже подумать.

— Правильный вывод, лира жена, — усмехнулся её муж. — Но нет, увы. Что-то, конечно, осталось, по крайней мере, твой род из века в век не теряет кровной связи с замком. Но главное отличие соддийца от итсванца ушло из вашей крови уже очень давно. И вообще, это кровная магия позволила вам сохранить возможность владеть замком. Иначе, за столько поколений, когда вы разбавляли кровь, давно ничего бы не осталось. Я не очень умею объяснять такие вещи, но можно попросить Джелвера.

Или Вейра, подумала Кантана. Может быть, он даже лучше в этом разбирается, знает всё точно, а не строит предположения.

— Главное отличие соддийца от итсванца, — повторила она, — это не тайна, не то, чему каждый может научиться. Это внутри, да? — она прижала кулак к груди, — отец догадывался. Он говорил. Соддийская кровь помогает приручать драконов. А объяснить понятней ты можешь?