Замок Кон’Ронг

Тиана покрутилась еще с полчасика и ушла. Ушла спать Кларисса, а Джин все никак не могла оставить малышку, Эллина вцепилась в девушку репьем, требуя сказку и еще сказку. И стишок тоже, а песенку повторить, пожалуйста. Вот где воображение сработало против Джин.

Уложив малявку, она была так счастлива, что налила себе стакан мятной пакости и залпом выпила.

– Фу, в горле аж пересохло. Аликс, тебе точно нужно такое сокровище?

– Я буду любить своего малыша. И с Эли мне возиться нравится.

Джинджер только рукой махнула и удрала к себе. Как-то она себя вдруг не слишком хорошо почувствовала, в висках заломило, к горлу подкатил противный липкий комок… до комнаты она еще дошла. А в комнате со стоном ринулась к ночному горшку.

Упасть на колени, два пальца в рот, и…

Не тошнилось. Странно, у Джин была очень быстрая реакция на все плохое, что попадало внутрь. Несвежую рыбу или мясо она чувствовала под любыми соусами и есть просто не могла. Даже самый маленький кусочек вылетал из нее за час, максимум два. А тут…

Что происходит?

В животе медленно нарастало нехорошее ощущение… Джинджер метнулась к умывальнику, где стоял кувшин с водой, и принялась пить большими жадными глотками. Потом опять склонилась над ночным горшком…

На этот раз более результативно. Кое-как девушка вышла из комнаты и поскреблась к матери.

Кларисса открыла почти сразу.

– Джин? Девочка, что случилось?!

Джин опять не могла ответить. Ее рвало.

К чести Клариссы, та не стала больше тратить времени на расспросы, а просто заорала так, что через минуту в коридоре были все, от гостей до хозяев замка. Не было только Кейт и Люсьена, но это объяснимо. Что там вопли! Замок бы рушился, они бы не обратили внимания! Колин же!

* * *

– Пей! Еще пей!

– Гадость… не могу…

– Пей! Не то умрешь!

Джинджер послушно глотала какую-то траву, которую заливала в нее леди Нэйра. Внутри все горело, ее постоянно тошнило, и горькая гадость, как ни странно, приносила облегчение. Кларисса сидела рядом с дочерью и подносила ей ночную вазу.

– Вот так, малышка…

– Что со мной?

– Не знаю, лекарь разберется.

– А что это за трава?

– Есть такая, вытягивает из тела человека весь яд…

– Яд? – удивилась Кларисса.

Леди Нэйра коснулась лица Джин.

– Посмотрите, она вся белая, зрачки расширены, холодный пот, бешеное сердцебиение… Радоваться надо, что Джинджер так восприимчива. Яд не успел толком всосаться, может, все и обойдется.

– Откуда мог взяться яд?

Леди Нэйра пожала плечами.

– Я могу ответить, – Аликс держала на руках Эллину, и лицо ее было мертвенно-бледным. – Из мятного отвара…

– Джин его пила, да. А ты? Аликс, детка?.. – Кларисса побледнела еще сильнее.

– Я не успела. А вернулась, хотела выпить, а кувшин пуст…

Джинджер согнулась в очередном приступе рвоты. Кларисса сжала кулаки.

– Если это Пирлен, я ему глаза вырву!

– С-сэндер?

– Аликс, это твой взвар, – Кларисса говорила очень мягко, но отравителю сейчас не позавидовал бы и червяк, раздавленный каретой. – Отравить хотели тебя. Джинджер выпила его случайно, неужели ты не понимаешь?

Казалось, что сильнее побелеть нельзя, но Аликс это удалось. Даже губы белыми стали, и зубы застучали.

– М-меня? Н-но к-как…

– А это интереснее всего, пей, детка… – леди Нэйра залила в Джинджер еще порцию горькой гадости и прищурилась. – Сэндер прикован к постели…

– Сообщник?

– Вполне возможно. Поговори с Лессом, кто-то же влил яд в кувшин и вылил остатки питья, поняв, что жертва не та…

– Но я же могла…

– Если бы ты выпила, могла бы и не успеть. Если бы яд всосался, тебя бы не спасли. И ребенка, – коротко ответила леди Нэйра, помогая Джин проглотить еще воды. – Вот так…

– Я…

– Ты сейчас идешь к Лесли и остаешься там до утра. Уж пожалуйста, нам сейчас некогда, – Кларисса просительно поглядела на Аликс, и женщина не стала спорить. Все верно, Джин сейчас важнее…

* * *

Аликс рыдала на плече у Лесса, и никого из них не заботило, что от гнусного простонародного плача у нее опухло лицо, покраснели щеки и нос забит – страшно сказать! – соплями! Которых у леди не может быть по определению.

Ну и пусть!

Как можно думать о всякой ерунде, когда Джин плохо, и она борется за жизнь, и может…

Нет! Не может!

И думать так не надо, потому что это Джинджер, она сильная, она обязана справиться. Но волноваться за близких людей не запретишь, на то они родные и близкие.

– Кто мог такое сделать?

– Кто угодно из слуг. Польстились на золото, и вот, – мрачно проворчал Лесли. – Всех уволю…

Аликс кивнула. Да, больше и некому вроде как… Не может ведь никто из родных Лесли, или может? Да нет, это бред…

– Скорее бы они с братом уехали…

– Пусть подпишет все бумаги на развод и проваливает, – невежливо высказался Лесли. – Их и так везут курьером, долго ждать нам не придется. Ты не хочешь, чтобы Люсьен был на нашей свадьбе?

– Не хочу, – Аликс хлюпнула носом, и Лесли протянул ей носовой платок. Хорошо хоть, малышка спала, и разбудить ее не смогли бы даже фанфары. – Он сюда приехал, чтобы вернуть меня к мужу, пусть с ним и убирается!

– Он ведь не знал…

– И знал бы? Если бы твою сестру били?

– Убил бы, – просто признался Лесли.