Замок Корона

Длинные тени плясали на стенах хижин, мимо которых они шли, превращая окрестности в таинственные закоулки. Кое-где в домах горели свечи, отбрасывая вокруг причудливые тени: вот старик склонился над столом, вот по уступу крадётся кошка, где-то вверх тянется длинная рука. Тишина вокруг лишь изредка прерывалась собачьим лаем или приглушённым разговором в какой-нибудь хижине. В воздухе быстро холодало, тьма сгущалась, и тени становились всё резче. Пия и Энцио часто бывали ночью на улице, но никогда прежде они не ощущали такого ужаса как сейчас, когда несли по деревне своё тайное сокровище.

Дом синьоры Ферелли стоял в конце переулка, там, где он круто сворачивал влево. Завернув за угол, ребята увидели расплывчатый силуэт её деревянной хижины, окутанной густым туманом. Внутри горела лампа. Пока они стояли в нерешительности, дверь открылась, и на пороге появилась большая тёмная фигура. Туман был таким густым, что она выглядела как призрак, сотканный из ночной мглы. Пия схватила Энцио за руку и оттащила его подальше в тень.

Это была не синьора Ферелли, и уже через мгновение они узнали появившегося на пороге человека, потому что до них долетел знакомый голос: «Я всё исполню, исполню». Дверь закрылась, и тёмная фигура двинулась по переулку в их сторону.

– Это хозяин! – прошептал Энцио. – Пангини!

– Скорей! – приказала Пия. – Беги как можно скорее, на случай, если он пойдёт прямо домой. Он озвереет, если обнаружит, что нас нет. Скажи ему, что я пошла… Не знаю куда. Придумай что-нибудь. Беги скорее!

– А ты?…

– Я схожу к синьоре Ферелли. Давай, беги!

Пия проскользнула в узкую щель между домами, а Энцио помчался вниз по улице. Хозяин прошёл мимо, низко наклонив голову и что-то бормоча себе под нос. При таком темпе можно было не опасаться, что он опередит Энцио.

Пия пыталась унять своё сердце, которое билось, как пойманная птица. Она не знала, почему испугалась. Это был всего лишь их хозяин, и ей и прежде доводилось навлекать на себя его гнев. Ей казалось, будто туман окутал не только всё вокруг, но и её разум, заставляя вещи менять место и форму. Зачем хозяин ходил к синьоре Ферелли?

Его присутствие заставило Пию засомневаться. Можно ли доверять старухе?

Кошель! Пия вдруг поняла, что в суматохе Энцио так и убежал вместе с мешком, где был спрятан кожаный кошель. «Так тому и быть», – подумала Пия. Получалось, что идти к синьоре Ферелли незачем и Пия тоже могла вернуться домой. Направившись обратно, она задержалась на углу и обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на дом синьоры. В этот момент дверь открылась и на пороге возникла худая сгорбленная фигура старухи. Она стояла и смотрела вперёд. Пия повернула и пошла к ней.

Глава 19 Подарок

Пия стояла посреди хижины синьоры Ферелли, как две капли воды похожей на лачугу Пангини: те же замызганные полы, соломенные подстилки, единственная лампада, освещающая помещение. Впрочем, тут было ещё две кошки. Одна, трёхцветная, тёрлась о ноги девочки. Вторая, побольше, была совершенно чёрной. Поблёскивая зелёными глазами, она сидела прямо напротив очага, словно грозный страж. Резной деревянный крест висел над грубо сложенным очагом. Других украшений, насколько могла судить Пия, осматривавшая обстановку в мерцающем свете лампады, в комнате не было. В воздухе пахло луком, картофелем и лавандой.

Когда Пия подошла к дверям, синьора Ферелли не проронила ни звука и лишь молча отодвинулась, словно пропуская девочку внутрь. Это была невысокая, чуть сгорбленная женщина, с жёсткими чёрными волосами, в которых обильно пробивалась седина. Одевалась она во всё чёрное, как было принято у вдов, а одежды её были сшиты из простой грубой ткани.

Когда синьора наконец заговорила своим надтреснутым голосом, Пия вздрогнула.

– Итак, – сказала хозяйка, – ночь привела ко мне ещё одного посетителя.

– Да? – спросила Пия, притворяясь удивлённой. – У вас уже кто-то был?

В глубине души она надеялась, что синьора Ферелли назовёт лавочника Пангини и объяснит, что он у неё делал, но старуха только кивнула в ответ. Пия пожалела, что не сказала правду о том, что видела Пангини уходящим: тогда она могла бы с невинным видом поинтересоваться, зачем он приходил.

Синьора, казалось, готова была спокойно ожидать, когда Пия объяснит, зачем она пришла. Она молча стояла, опершись на единственный стул – простой, но изящный, со сплетённым из тростника сиденьем. Её взгляд был спокоен и проницателен, будто она понимала, и от этого Пия почувствовала себя виноватой. Пия хотела быть честной, но опасалась.

Пёстрая кошка тёрлась о ноги Пии, и синьора, глядя на неё, сказала:

– Эта кошка хорошо разбирается в людях.

Пия наклонилась, чтобы погладить её пушистую спинку.

– Как её звать?

– Порко. Свинка. Она много ест.

Пия опустилась на корточки и позволила кошке забраться к ней на руки, а синьора села на стул и сложила руки на коленях.

– Твой хозяин ей не понравился.

– Да? – откликнулась Пия, отводя взгляд. – Порко знакома с господином Пангини?

– На него Порко шипела. Кошки так делают: если им кто-то не нравится, они шипят.