Замок Лорда Валентина

Валентин помолчал, ожидая, пока дыхание его успокоится, потом сказал:

- Да.

- Что же это такое?

С некоторым сомнением Валентин произнес:

- Скажите, Слит, я фигурировал в ваших снах с тех пор, как мы встретились в Пидруиде?

- Да.

- Ив каком образе?

- Какое это имеет значение?

- Были у вас сны,- сказал Валентин,- что я могу оказаться кем-то более могучим, чем сам себя считаю?

- Ваше поведение сказало мне об этом в нашу первую встречу. И потом феноменальный талант, с которым вы научились нашему искусству, и содержание вашего сна, которым вы поделились со мной.

- И кем я был в этих снах?

- Персоной могучей и милостивой, обманом лишенной своего высокого положения. Может быть, герцогом. Или принцем.

- А может, выше?

Слит облизал губы.

- Да, может, и выше. Чего вы хотите, Валентин?

- Сопровождайте меня в Иллиривойн и дальше.

- Вы хотите сказать, что в моих снах содержится правда?

- Это я еще изучаю,- сказал Валентин.- Но думаю, что да. Я все больше и больше убеждаюсь, что она должна быть в них. Послания говорят, что она там есть.

- Мой лорд...- прошептал Слит.

- Возможно.

Изумленно глядя на него, Слит начал опускаться на колени. Валентин торопливо подхватил его и поставил прямо.

- Этого не нужно,- сказал он.- Другие могут увидеть. Я хочу, чтобы никто даже не подозревал об этом. Не нужно становиться передо мной на колени, Слит, или делать пальцами звездный огонь, пока я не убедился в правдивости всего этого.

- Мой лорд...

- Я по-прежнему жонглер Валентин.

- Я боюсь, мой лорд. Сегодня я был на волосок от смерти, но это испугало меня меньше, чем стоять здесь и разговаривать с вами о таких вещах.

- Зовите меня Валентином.

- Но могу ли я? - спросил Слит.

- Вы делали это пять минут назад.

- Это было до того, как...

- Ничего не изменилось, Слит.

- Все изменилось, мой лорд.

Валентин тяжело вздохнул. Он чувствовал себя самозванцем, мошенником, вертящим Слитом для своих целей и каких-то низменных потребностей.

- Если все изменилось, значит, вы последуете за мной, если я прикажу? Даже в Иллиривойн?

- Если буду должен,- удивленно ответил Слит.

- Метаморфы не причинят вам вреда, и вы уйдете от них излеченным от боли, мучающей вас. Вы верите в это, не так ли, Слит?

- Мне страшно идти туда.

- Вы нужны мне,- сказал Валентин.- У меня нет выбора, и Иллиривойн - часть моего путешествия. Я прошу вас следовать туда за мной.

Слит склонил голову.

- Если это нужно, мой лорд.

- Я прошу и даже требую называть меня Валентином и перед остальными оказывать мне не больше уважения, чем вы оказывали мне вчера.

- Как вам угодно,- сказал Слит.

- ВАЛЕНТИН.

- Валентин,- неохотно повторил он.- Как вам угодно... Валентин.

- Тогда идемте.

И он повел Слита обратно к фургону. Залзан Кавол, как обычно, нетерпеливо прогуливался, а остальные готовили фургон к дороге. Обращаясь к скандару, Валентин сказал:

- Я уговорил Слита изменить свое решение. Он едет с нами в Иллиривойн.

Залзан Кавол ошарашенно уставился на него.

- Как вы ухитрились сделать это?

- Да,- вставил Виноркис,- что вы сказали ему?

С веселой улыбкой Валентин ответил:

- Думаю, это скучно объяснять. 

8

Теперь темп путешествия ускорился. Целыми днями фургон катился по дороге, иногда не останавливаясь до позднего вечера. Лизамон Хултин ехала верхом, хотя ее маунт, каким бы сильным он ни был, больше нуждался в отдыхе, чем те, что тащили фургон, и время от времени она отставала, используя для задержек любой удобный случай: везти ее тушу было непростой работой для любого животного.

Они ехали от города к городу, которые разделяли скромные полосы растительности. Этот район Мазадоны был местом, где погоня за прибылью держала многие миллионы работников, ведь Мазадона была воротами ко всем землям северо-западного Цимроеля для товаров, идущих с востока, и главной перевалочной базой сухопутных перевозок из Пидруида и Тил-омона. Они быстро проследовали через множество одинаковых городов: Синтион, Апортель, Дойректин, через самое Мазадону, Борджакс и Тагодар, расположенный за ним, все затихшие и замершие на период траура по последнему герцогу, и везде в знак скорби висели желтые полосы ткани. Валентину казалось бессмысленным закрывать всю провинцию из-за смерти герцога. Что же должны делать эти люди, думал он, если умрет Понтифекс? Как они отреагировали на преждевременную кончину Лорда Вориакса два года назад? Впрочем, подумал он, может, они относились к своему местному герцогу более серьезно, поскольку тот был фигурой реальной и живущей среди них, тогда как тысячи миль отделяли народы Цимроеля от Замковой Горы и Лабиринта, и Владыки Маджипура должны были казаться им абстрактными фигурами, мифическими и нереальными. На планете, такой большой, как эта, центральная власть могла осуществлять только символический контроль. Валентин подозревал, что стабильность Маджипура зависела от социальных договоров, благодаря которым местные правители - провинциальные герцоги или муниципальные мэры - согласились поддерживать указы имперского правительства, с условием, что они могут делать все, что им нравится, на своих собственных территориях.