Замок Лорда Валентина

Темные воды Цимра уходили к горизонту насколько хватало глаз. Река была такой широкой, что казалась более похожей на залив. С большим трудом можно было разглядеть на другом ее берегу прямоугольные башни Кинтора. Восемь или десять могучих мостов соединяли берега в этом месте, таком широком, что Валентин не мог понять, как их сумели построить. Тот, что лежал прямо перед ними - Кинторский Мост - был в четыре раза шире дороги и имел форму высоких арок, перекинутых от одной отмели до другой. Ниже по течению возвышался мост совершенно иной формы: тяжелое кирпичное сооружение, покоившееся на удивительно высоких опорах, а вверх по течению был другой, который казался сделанным из стекла и ярко сверкал на солнце.

- Это мост Коронала,- сказал Делиамбр,- справа от него Мост Понтифекса, а еще ниже по течению - Мост Снов. Все они очень древние и известные.

- Но почему мосты строили в таком широком месте реки? - удивленно спросил Валентин.

- Это одно из самых узких мест,- ответил Делиамбр.

Протяженность Цимра, по словам вроона, составляла семь тысяч миль. Северо-западнее Дулорна он вырвался из пасти Рифта и двигался в юго-восточном направлении через весь север Цимроеля, к прибрежному городу Пилиплоку и Внутреннему Морю. Эта река, судоходная по всей своей длине, была быстрым и удивительно широким потоком, который извивался широкими петлями, подобно огромной змее. На ее берегах располагались сотни богатых городов, крупных внутренних портов, из которых Кинтор был самым западным. На дальней окраине Кинтора, тянувшейся к северо-востоку и с трудом различимой на фоне туманного неба, возвышались зазубренные вершины Кинторского Пограничья - девять огромных гор, на холодных склонах которых жили племена грубых и гордых охотников. Иногда этих людей можно было встретить в Кинторе, где они обменивали шкуры и мясо на другие товары.

В ту ночь в Кинторе Валентину приснилось, что он входит в Лабиринт, чтобы поговорить с Понтифексом.

Это был не смутный и туманный сон, а очень резкий и болезненный. Он стоял под ярким зеленым солнцем на пустынной равнине и видел перед собой храм без крыши, с плоскими белыми стенами, который, как сказал Делиамбр, был воротами Лабиринта. С ним были вроон, Лизамон Хултин и Карабелла, но когда Валентин шагнул на истертую платформу между этими белыми стенами, он был один. Существо зловещего и отталкивающего вида вышло ему навстречу. Это существо не было человеком и в то же время не принадлежало ни к одной из нечеловеческих рас Маджипура - не лиимен, хайрог, вроон, скандар, хьорт или су-сухерис, а что-то таинственное и беспокоящее: мускулистое толсторукое существо с пятнистой красной кожей, грубой куполообразной головой, на которой почти невыносимым гневом горели желтые глаза. Низким, резонирующим голосом оно потребовало от Валентина объяснений, зачем ему нужен Понтифекс.

- Кинторский Мост нуждается в починке,- ответил Валентин,- и долг Понтифекса заниматься такими вопросами.

Желтоглазое существо рассмеялось.

- Ты думаешь, это озаботит Понтифекса?

- Я обязан воззвать к его помощи.

- Тогда входи.- Охранник с сардонической вежливостью махнул рукой и отступил в сторону. Когда Валентин прошел мимо, существо издало рычание и захлопнуло ворота за его спиной. Отступление было отрезано. Перед ним тянулся узкий извивающийся коридор, освещенный ярким белым светом, который резал глаза. Несколько часов Валентин спускался по спиральной дорожке, а затем стены коридора разошлись, и он оказался в другом храме из белого камня. Существо с кожей в красных оспинах, может, даже то же самое, что прежде, вновь преградило ему путь, рыча от непонятного гнева.

- Взгляни на Понтифекса,- сказало существо.

Валентин посмотрел вдаль и увидел сидящего на троне монарха Маджипура, одетого в черно-красную мантию и увенчанного королевской тиарой. Понтифекс Маджипура был монстром со множеством рук и ног, с лицом мужчины и крыльями дракона, и сидел на троне, ревя как сумасшедший. Ужасный свистящий звук вырывался из его губ, а запах, шедший от Понтифекса, был страшным зловонием. Его черные кожистые крылья с силой молотили по воздуху, обдавая Валентина порывами ветра.

- Ваше величество,- сказал Валентин, поклонился и повторил: - Ваше величество...

- Ваша светлость,- ответил Понтифекс, рассмеялся, потянулся к Валентину и дернул его вперед. Потом Валентин оказался на троне, а Понтифекс, безумно хохоча, побежал по ярко освещенному коридору, размахивая крыльями и что-то пронзительно крича, пока не скрылся из вида.

Валентин проснулся весь в поту, в объятиях Карабеллы. В ее глазах был испуг, как будто ужас его снов был для нее ясен, и она некоторое время держала его, ничего не говоря, пока он наконец не понял, что проснулся. Потом она нежно погладила его по щеке и сказала:

- Вы кричали три раза.

Он отхлебнул вина из бутылки, стоявшей возле постели, и ответил:

- Бывают случаи, когда тяжелее спать, чем бодрствовать. Мои сны - это тяжелая работа, Карабелла.

- В вашей душе много такого, что стремится выразить себя, мой лорд.