Замок Лорда Валентина

Валентин взглянул на Лизамон Хултин, и та пожала плечами. Метаморф отошел, и им не оставалось ничего другого, как вернуться обратно в фургон. 

13

Иллиривойн был не городом и не деревней, а чем-то средним, сборищем многих низких, казавшихся временными строений из прутьев и дерева, тянувшихся вдоль немощеных улиц, которые, казалось, уходили далеко в лес. Все это выглядело недолговечным, как будто Иллиривойн несколько лет назад размещался где-то еще, а через несколько следующих - переместится на новое место. На то, что в Иллиривойне фестиваль, указывали самые разные идолы, размещенные почти перед каждым домом - толстые столбы, на которых висели яркие ленты и куски меха. Кроме того, на многих улицах возвышались помосты.

Найти Дом Услуг и Данипьюр оказалось просто. Главная улица выходила на широкую площадь, окруженную с трех сторон маленькими куполообразными строениями с причудливыми волнистыми крышами, а с четвертой - большой постройкой, первым трехэтажным зданием, которое они видели в Иллиривойне, с тщательно ухоженным садом серо-белых кустов перед ним. Залзан Кавол направил фургон к свободному месту на площади.

- Идем со мной,- сказал он Делиамбру.- Посмотрим, до чего можно договориться.

Они пробыли в Доме Услуг довольно долго, а когда появились, с ними была женщина-метаморф, несомненно Данипьюр, и они стояли втроем между кустов, разговаривая. Данипьюр на что-то указывала, Залзан Кавол попеременно кивал и качал своей головой, Аутифон Делиамбр, карлик по сравнению с двумя высокими существами, делал частые грациозные жесты дипломатического примирения. Наконец Залзан Кавол и вроон вернулись в фургон. Настроение скандара улучшилось.

- Мы прибыли вовремя,- объявил он.- Фестиваль уже начался. Завтра ночью будет главный праздник.

- Они заплатят нам? - спросил Слит.

- Похоже на то,- сказал Залзан Кавол.- Но они не могут дать нам пищу и жилище, поскольку в Иллиривойне нет гостиниц. Кроме того, в городе есть особые зоны, куда нам запрещено входить.

Толпы торжественных, молчащих детей проходили мимо них, пока фургон двигался от площади к тому месту, где они могли расположиться. Под вечер они устроили репетицию, но, хотя Лизамон Хултин старалась очистить сцену от юных метаморфов и держать их вдали, невозможно было помешать им вернуться обратно, проскальзывая между деревьями и кустами, и таращиться на жонглеров. Валентин счел работу перед ними лишающей присутствия духа, да и не он один: Слит был напряжен и необычно неуклюж, и даже Залзан Кавол, мастер из мастеров, впервые на памяти Валентина уронил булаву. Молчание детей беспокоило, они стояли как пустоглазые статуи, которые высасывали энергию и не давали ей вернуться обратно, но еще более неприятными были их трюки с превращениями, когда они переходили из одной формы в другую так же небрежно, как человеческие дети могли бы сосать палец. Формы, которые они принимали, были грубыми, с трудом узнаваемыми копиями жонглеров, вроде тех, что старые метаморфы показывали раньше, у Пьюрифайнского Фонтана. Дети принимали эти формы ненадолго - их умение было еще невелико - но в паузах между номерами Валентин видел, как у них отрастают золотые волосы, как у него, белые, как у Слита, и черные, как у Карабеллы, или они становятся медведеподобными и многорукими, как скандары, а то пытаются имитировать лица, индивидуальные особенности, выражения,- все искривленное, как в кривом зеркале.

Путешественники спали в ту ночь, набившись в фургон и лежа один возле другого. Валентин только время от времени погружался в сон или легкую дрему, но в основном лежал без сна, слушая громкий храп Лизамон Хултин и странные звуки, которые издавали скандары. Наконец, уже глубокой ночью, он погрузился в настоящий сон и к нему пришли видения, туманные и бессвязные, в которых он видел метаморфов, ведущих процессию пленников - лесных братьев и голубокожих чужаков - по дороге к Пьюрифайнскому Фонтану, который извергается и возвышается над миром, как колоссальная белая гора. Под утро он снова заснул, а незадолго до рассвета его разбудил Слит, тряся за плечо.

Валентин сел, протирая глаза.

- Что такое?

- Выйдем наружу, нам нужно поговорить.

- Но еще темно!

- Неважно. Идемте.

Валентин зевнул, потянулся и поднялся на ноги. Вместе со Слитом они осторожно вышли из фургона. Утро было темным и холодным, а от земли поднимался туман.

- У меня было послание,- сказал Слит.- Я думаю, от Леди.

- О чем?

- О голубокожем существе в клетке, которого они называют преступником, понесшим наказание. В моем сне он пришел ко мне и сказал, что он вовсе не преступник, а только путешественник, который по ошибке вошел на земли метаморфов и был схвачен, потому что здесь есть обычай во время фестиваля бросать чужаков в Пьюрифайнский Фонтан. И я увидел, как это делали: жертве связывали руки и ноги и бросали в бассейн Фонтана, а когда происходило извержение, она летела высоко в небо.

Валентин почувствовал холод, и совсем не от утреннего тумана.

- Мне снилось нечто подобное,- сказал он.