Замок на болоте

– Евпатий! Евпатий! Да ты что, оглох, что ли? – повысил голос воевода на рассматривающего очередную снежинку ученика Чародея.

– А? Чего? – встрепенулся богатырь, как будто его только что неожиданно разбудили. – Да нет, это я так, задумался что-то.

– Я говорю, – продолжил воевода, – облегчающие заклинания перестают действовать. Тебе надо срочно обойти всех, кто везет и несет разобранные катапульты и орудия, чтобы сплести новые. Нельзя, чтобы была задержка во время их сборки.

– Да, да, конечно, я все сделаю, – как-то отрешенно закивал Евпатий. – В нужный момент, они будут готовы, чтобы подняться выше по холму и обстрелять стоящий на вершине замок.

– Ну и славно, – думая, что некая растерянность ученика Чародея – это волнение за предстоящую битву и ожидание, что принесет за собой освобождение амазонок от местных, сказал воевода. – Давайте все по местам. Как там, тылы уже подошли?

– Да, подошли! – дружно ответили воеводе сразу несколько голосов. – Уже даже озябнуть успели!

– Тогда начинаем! – приказал воевода, и его приказ мигом разнесли по всему войску.

Армия тут же разделилась пополам, и словно две людские реки, воины двинулись по лесу в разные стороны, чтобы взять холм со стоящим на нем замком в плотное кольцо. Когда все старшины отправились к своим отрядам и воевода остался один, к нему подошел Евпатий и тихо, чтобы никто не услышал и не была посеяна паника, произнес:

– Этот снег, с ним что-то не так.

– Говори прямо, – воевода нахмурил брови, – что ты почувствовал?

– Я почувствовал в нем магию.

– Магию?

– Ну да, помнишь, как тот мой туман во время последнего учебного боя, он ведь был не сам по себе, это я его сплел. Здесь что-то очень похожее, этот снег и холод – их кто-то создал.

Воевода нахмурился еще больше, тяжело вздохнул, а потом стал прохаживаться взад-вперед. Снег, о котором шла речь и который успел нападать уже по щиколотку, словно издеваясь, постоянно поскрипывал под подошвами воеводы на усиливающемся морозе.

– Ладно, – спустя минуту наконец изрек глава всего войска русичей, – размышлять сейчас, что за магией смогли овладеть местные или какие магические силы пришли им на помощь, – бесполезно. Только время зря потеряем. Давай-ка лучше прикинем, чем нашей армии может грозить это внезапное похолодание и снег.

– Да я уже поразмышлял, – пожал плечами Евпатий. – Кроме того, что с такими темпами снегопада, через несколько часов могут образоваться труднопроходимые сугробы, мне ничего на ум не пришло. Ты у нас голова, тебе и решать.

Воевода снова нахмурив брови стал прохаживаться из стороны в сторону. Но как он ни старался, и ему никакая угроза от снегопада и легкого мороза в голову не приходила.

– Ну значит, нам надо поторопиться! – наконец произнес он. – Трубите немедленную атаку! Никуда они от нас не денутся!

Как обычные воины, так и их командиры были сильно удивлены, что сигнал к штурму прозвучал задолго то того, как холм был взят в плотное кольцо. Русичи успели образовать в окружающем холм лесу лишь что-то вроде подковы, но приказ есть приказ, начальству видней.

Оглашая окрестности единым, неистовым, все нарастающим ревом, армия воеводы покинула лес и устремилась к замку. После многочисленных тренировок все действовали очень слаженно и быстро. Воины помнили: от скорости их действий зависит успех так долго и тщательно готовящейся операции.

Но не успели первые русичи показаться из леса, как от замка, вниз по холму, вдруг прокатилась волна влажного ледяного ветра. Каждому воину в лицо ударили маленькие ледяные иголочки и обдало влажным холодным воздухом. Ощущение было такое, словно кто-то огромный дыхнул на них своим ледяным дыханием.

– Не робей, ребята, быстрей добежим, быстрей согреемся!

– Вперед! Устроим драконьим мордам жаркую встречу!

– А ну, кто первый сбросит местного со стены?! Подбадриваемые собственными криками, русичи побежали вверх по холму, неся с собой осадные лестницы и штурмовые крючья. Однако не успели они миновать подножие холма, как ощутили, что буквально не могут устоять на ногах. Последний холодный и влажный порыв ледяного ветра превратил высокий холм в большую ледяную горку. Ее словно заранее облили немалым количеством воды, замерзшей на сильном морозе.

Подъем на холм был достаточно крутым, и мало кому из воинов удавалось достичь хотя бы его середины. Все они, рано или поздно, поскальзывались и катились вниз, увлекая за собой и карабкающихся снизу товарищей.

Лед был настолько плотным и крепким, что даже попытки уцепиться за него штурмовыми крючьями к успеху не приводили. А старания взобраться на холм с наскока и верхом, под углом к склону, также привели к фиаско. Копыта лошадей не могли зацепиться за гладкий скользкий лед, и они вместе с всадниками кубарем летели вниз.

Наблюдая за развернувшейся картиной, воевода держался за голову: такого ни он, ни кто-либо из старшин предположить до штурма не мог. А время меж тем неумолимо шло, а значит, к замку снова могло успеть подкрепление местных, а русским снова не суждено будет взять болотный замок.