Замок тамплиеров

И Ксиу согласился с ней. Или только сделал вид, Ульяна так и не поняла. Он был тих и печален все последнее время, а когда Ульяна спросила его, о чем он думает, то в ответ услышала китайскую пословицу: «Никто не возвращается из путешествий таким, каким он был раньше». Она знала, что Ксиу очень переживал из-за того, что он вынужден бежать, ничего не сказав учителю Хенгу. Но он смирился с этим, когда Ульяна сказала, что это делается исключительно в интересах самого учителя Хенга. Ведь Анжело Месси обязательно будет его расспрашивать. Так зачем ставить старика перед тяжким выбором: солгать другу или предать ученика? А если он не будет ничего знать, то ему не придется и выбирать, терзая свою совесть.

– А потом, когда мы доберемся до Москвы, ты позвонишь ему или напишешь, – утешала она юношу. – И все объяснишь. Он мудрый, он все поймет.

Ксиу кивал, почти успокоенный. Но глаза его все равно грустили.

Владивосток был выбран Ульяной не случайно. Это был самый близкий к Пекину город на территории России. Всего одна тысяча триста сорок километров, менее двух часов полета. Их разлука была бы недолгой. Прожить друг без друга даже сутки казалось им тяжким испытанием.

Только в аэропорту Ульяна вспомнила, что ее разыскивает Интерпол. Она совсем забыла об этом в суматохе последних дней, то радостной, то тревожной. Лишь когда самолет оторвался от взлетной полосы, она вздохнула с облегчением. Возможно, подумала Ульяна, ей просто повезло. А, быть может, закончилась черная полоса в ее жизни, и началась белая. Жизнь, как известно, полосатая…

С этой мыслью Ульяна заснула, истощив за минувшую ночь запас своих физических и духовных сил.

Аэропорт Владивостока, в сравнении с пекинским, был немноголюден и показался Ульяне более уютным и гостеприимным. Быть может, потому что она была уже в России, почти дома. И это несмотря на то, что от Владивостока до Москвы пролегало более девяти тысяч километров – почти в пять раз больше, чем до Пекина. У Ульяны было достаточно времени поразмыслить, почему так, и она пришла к выводу, что расстояние, как и время, относительно. Каждый километр на чужбине как будто увеличивается многократно.

Однако сутки, проведенные в аэропорту Владивостока, показались ей вечностью. А когда на следующий день прибыл рейс из Пекина, и Ксиу не оказалось на борту самолета, Ульяна подумала, что ее жизнь кончилась, потому что дальнейшее существование не имеет смысла.

Она даже не заметила, когда и как Ксиу стал смыслом ее жизни. И осознала это, не увидев его среди пасажиров, прилетевших рейсом из Пекина. Быть может, слишком поздно, подумала она, отчаянно кусая губы, чтобы не расплакаться.

А когда приступ отчаяния прошел, она, как утопающая за соломинку, ухватилась за мысль, что Ксиу задержала какая-то непредвиденная случайность, и он может прилететь завтра. Только это позволило ей жить дальше.

Но оставаться в аэропорту Ульяна уже не могла, чувствуя, что может сойти с ума от ожидания. На деньги, что ей дал Ксиу, она купила билет на автобус и отправилась в город. Не развлекаться, а убивать время.

Владивосток показался ей серым и унылым, несмотря на то, что дома были разбросаны по сопкам в живописном беспорядке, а в Амурском заливе, который почти вплотную подступал к городу, пестрели разноцветные паруса яхт, над которыми с протяжными криками кружили чайки. Впрочем, это Ульяне могло и показаться. Весь мир был для нее сейчас окрашен в черно-белые цвета, словно перед ее глазами прокручивали старую кинопленку.

Когда автобус проехал городскую окраину, Ульяна вышла на одной из остановок, прошла немного между строений и оказалась на берегу, на который с тихим плеском накатывались морские волны. Она сняла туфли, закатала до колен джинсы и пошла по воде, ощущая усталыми ногами ее приятную прохладу. Такими же нежными, подумала она, были руки Ксиу, когда он ласкал ее. И его голос, когда он шептал ей по ночам стихи китайских поэтов о любви.

Весенней ночи краткий миг дороже тысячи монет.

Цветов струится аромат, рождает тени лунный свет.

На башне тихо плачет шэн, тоски не в силах превозмочь,

Скрипят качели во дворе… Весь мир вокруг объемлет ночь…

Шум волн почти заглушал ее голос. Ульяна не замечала, что плачет. Это стихотворение, которое написал китайский поэт по имени Су Ши, живший почти две тысячи лет тому назад, Ксиу часто повторял ей. И она запомнила эти незамысловатые строки, в которых было отражено все очарование жизни.

– Где ты, Ксиу? – произнесла она вслух, как будто юноша мог услышать ее.

Но ей никто не ответил. Только одинокая чайка, пролетая над ней, жалобно вскрикнула, словно оплакивая юношу. Но Ульяна не поверила ни чайке, ни собственному предчувствию, которое лишало ее покоя. Слишком долго ждала она своей любви, и слишком короткой она была. Это было несправедливо. С ней не могло, не должно было такого случиться!