Замок тамплиеров

– Я компенсирую тебе потерянные деньги своей любовью, – томно потянулась всем телом Мила. – До единого рубля. Или что там у вас, песо?

Альк, ничего не ответив, шлепнул ее по бедру и вышел из комнаты. Громко хлопнула входная дверь.

– Все-таки Ульяна права, – сказала Мила, с болезненной гримасой потирая красное пятно, оставшееся после шлепка. – Надо быть разборчивее.

Она встала и, не одеваясь, подошла к большому круглому аквариуму, стоявшему на подоконнике, внутри которого сновала одна-единственная крошечная рыбка с длинным разноцветным, словно у павлина, хвостом. Мила насыпала ей корма из коробочки. И долго смотрела, как рыбка жадно хватает крупинки, плавающие по поверхности воды.

– Радуйся, – сказала Мила. – Скоро приезжает Ульяна. Помнишь, я тебе о ней рассказывала?

Мила привыкла разговаривать с рыбкой, которую под настроение однажды приобрела в зоомагазине, чтобы не скучать в одиночестве. Ей это даже нравилось. Рыбка всегда внимательно ее слушала, никогда не перебивала и ничего не требовала взамен. Говоря по правде, это был ее идеал мужчины. Мила мечтала встретить такого. Но пока ей фатально не везло.

Грустно вздохнув, Мила подсыпала еще немного корма в аквариум. Она от кого-то слышала, что если аквариумную рыбку хорошо кормить, то у нее пропадает инстинкт размножения. Заводить вторую рыбку она не собиралась.

Глава 21

В Москве Бродерик Маккарти поселился на Тверской улице, в люксе отеля, построенного на руинах бывшей гостиницы «Интурист».

Для начала он спустился в бар и выпил стаканчик ирландского виски. Согласно легенде, которая не находила никакого исторического подтверждения, но в которую, тем не менее, Бродерик Маккарти свято верил, монахи-миссионеры, проникшие в Ирландию под предводительством святого Патрика, начали производить этот благородный напиток уже в пятом веке. Сам Бродерик Маккарти предпочитал Pure Pot Still, уникальный сорт, изготавливаемый только в Ирландии, в состав которого входили как ячменный солод, так и зелёный не пророщенный ячмень. Но за неимением такового в баре московского отеля, он показал бармену пальцем на бутылку «Green Spot». Вкус был не тот, но приемлемый.

Порция виски Бродерику Маккарти была необходима, потому что он собирался добираться до редакции газеты, в которой работала Ульяна Рускова, на метро. Этот подземный вид транспорта Бродерик Маккарти не любил, но он был наслышан о московских пробках, и предпочел не рисковать, отправившись на такси. Не говоря уже о том, что о московских таксистах он также не слышал ничего хорошего. Они часто упоминались в уголовных хрониках.

Но виски сыграло с ним злую шутку. Когда Бродерик Маккарти добрался до редакции и увидел главного редактора, то, находясь в хорошем расположении духа, не смог сдержать ироничного смешка. Этому полноватому еврею с морщинистым лицом не хватало, на его взгляд, только пейсов, чтобы стать неотличимым от шекспировского Шейлока. Звали его, как истинного еврея, Абрам Зильбер. Он был, без всякого сомнения, скуп и чадолюбив. Едва ли остроумен, но наверняка мстителен. Так Бродерик Маккарти решил, заметив, какой недобрый взгляд бросил на него Абрам Зильбер, справедливо приняв смешок на свой счет.

Бродерик Маккарти рассчитывал многое узнать от него о Ульяне Русковой. Но его ждало разочарование. Услышав, что журналистской интересуется Интерпол, Абрам Зильбер достал из своего стола какую-то бумагу и показал ее полицейскому.

– Как видите, Ульяна Рускова в нашей газете не работает, – сказал он. – Это заявление на увольнение, написанное ею собственноручно накануне отъезда по своим личным делам в Америку. Поэтому ничем не могу вам помочь.

Глаза Абрама Зильбера говорили совсем другое. Но задавать вопросы глазам, когда отвечать должен был рот, не имело никакого смысла. И Бродерик Маккарти уже собрался уходить, когда неожиданно даже для самого себя спросил:

– Вам никогда не казалось, что Ульяна Рускова… как бы это сказать помягче… ведьма?

– Все женщины в той или иной степени ведьмы, – глубокомысленно заметил Абрам Зильбер, ничуть не удивившись этому вопросу, словно он и сам не раз задавал его себе. – Возьмите хотя бы мою жену и моих дочерей. На вид – просто ангелы, сошедшие с небес на землю. Но попробуй им в чем-нибудь отказать, и тогда что?

Отвечать Бродерик Маккарти не стал. Он предпочитал задавать вопросы.

Из редакции полицейский вышел посрамленным. У него было такое ощущение, что старый еврей ловко обвел его вокруг пальца. Но доказать этого он не мог, а потому был вынужден стерпеть.

Следующим пунктом намеченного им заранее маршрута была квартира, в которой Ульяна Рускова проживала до отъезда в Элбертон. Бродерик Маккарти довольно легко нашел дом, массивный и мрачный, построенный лет сто тому назад, но прекрасно сохранившийся. Поднялся на лифте на последний, восьмой этаж и позвонил в дверь, обитую темно-коричневой кожей. Он мало верил в то, что ему повезет. Однако за дверью раздались быстрые шаги и женский голос, томный и мелодичный, спросил:

– Кто там?

Но почти сразу же, не дожидаясь ответа, женщина открыла дверь.