Замуж за барристера

Первым делом Энтони разыскал того самого охотника, что помог Ходжу разыграть перед родными нападение собаки. Уговаривать встать на другую сторону того пришлось недолго: несколько фунтов стерлингов, и вот уже мистер Кейн на глазах мистера Ходжа предлагал его дяде свои услуги по отлову всякой нечисти, которая, по словам местных жителей, «с недавних пор завелась в Кроукомбе».

Мистер Уивер был весьма признателен новому знакомому за подобную

предусмотрительность и даже на прощание пожал ему руку, а мистер Ходж существенно спал с лица и, кажется, мысленно попрощался не только с подаренной конюшней, но и общим благоволением дяди.

Однако разоблачить его сейчас значило бы потерять всякую надежду засечь Ходжа на более серьезных преступлениях, которые вряд ли он сумел бы провернуть без отнятого хозяином Ноблхоса скакуна. Кроме того, оставшись без такой возможности зарабатывать деньги, он мог опробовать другую сферу деятельности и поставить в тупик своих преследователей, что для Энтони также было неприемлемо. Поэтому до поры он лишь припугнул противника, дав тому понять, что и это его мошенничество не останется безнаказанным и что в дальнейшем ему стоит угомониться.

Разумеется, мистер Ходж не внял предупреждению, однако на этот раз его надувательство, ко всеобщему удивлению и облегчению, обнаружил сам мистер Уивер.

Проиграв еще пару гонок, несмотря на утешение дяди и его объяснение подобных неудач слабостью Эшли после нападения собаки, Ходж, очевидно, понял, что в честной борьбе ему ничего не добиться, и решил действовать иначе. На соревнованиях для двухлетних жеребцов он вопреки правилам выставил четырехлетнего Ретивого, с которым брал предыдущие награды, чуть подкрасив ему хвост и гриву и выдав за другую лошадь, и без особых усилий одержал верх во всех заездах. Главный приз был не столько богат, сколько престижен, и Ходж, очевидно, рассчитывал возвратиться домой на коне не только в прямом, но и в переносном смысле, но его сгубила фотография в газете, на которой мистер Уивер, несмотря на ужасное качество снимка, узнал Ретивого.

— Папа полчаса вообще говорить не мог, — рассказывала потом Элизабет, а Энтони не знал, радоваться ли ему разоблачению Ходжа или огорчаться. С одной стороны, мистер Уивер наконец перестал считать племянника ангелом во плоти, с другой — они с Джорджем проворонили еще одно дело Ходжа, а это уж совсем никуда не годилось. — Только дышал так тяжело, что Черити уже хотела за доктором посылать. Вы же знаете, как для папы важна честь и доброе имя семьи. Даже то, что о подлоге никто не догадался, его не утешило. Он слишком сильно доверял Эшли, найдя в нем сына, которого мама не сумела ему подарить, и ему, конечно, больнее и сложнее всех нас. Не знаю, чем он встретит Эшли и скоро ли справится с таким разочарованием. Боюсь, эту рану на сердце ему так и не удастся залечить.

Энтони не стал говорить о том, что обнаруженное мистером Уивером мошенничество на деле далеко не самый страшный проступок Ходжа, однако после того, как будущий тесть уничтожил дарственную на конюшню и лишил племянника своего покровительства на скачках, понял, что его работа только начинается. Вряд ли столь жестокий человек, как Ходж, не захочет отомстить за обиду, а это значило, что мистеру Уиверу вновь угрожала серьезная опасность, и одними угрозами Энтони тут было не обойтись.

Вот тогда Джозеф первым и предложил нанять профессионального сыщика.

О том, что Энтони рассматривал такую возможность и сделал выбор в его пользу, Джозеф узнал от Николаса. Энтони догадывался, какую внутреннюю борьбу ему довелось выдержать, и был благодарен младшему товарищу за победу над собственной гордостью. Им действительно нужен был человек, который обладал не только профессиональным умением следить за людьми, но и знаниями по части конного дела. И здесь тоже неожиданно отличился Джозеф, приведя какого-то родственника конюха лорда Артмута. Мистер Стивенс оказался настоящим энтузиастом своего дела под стать Энтони и Джозефу и взялся за него с утроенной энергией.

Он не спрашивал у нанимателя, как лучше действовать, лишь отчитывался ежевечерними телеграммами. В одной из первых он сообщил, что мистер Эшли Ходж, покинувший после ссоры с дядей поместье, поселился у бывшей невесты, а это значило, что, вероятнее всего, рано или поздно их пара снова возьмется за старое. Ходж, лишенный доступа к ноблхосской конюшне, теперь мог рассчитывать лишь на Ретивого, бывшего его собственностью и отправившегося вместе с ним в Бат.

Эшли пропустил несколько второстепенных скачек, однако Энтони это не смутило: он был уверен, что Ходж, предупрежденный о пристальном интересе к себе со стороны барристера Рида, будет играть лишь по-крупному, делая ставку на соревнования, где можно сорвать джек-пот. Таковыми были гонки в Ладлоу в середине февраля, и определенные телодвижения Ходжа за неделю до их начала наводили на мысль, что уж этой-то возможностью они с мисс Диккенс воспользуются.