Замуж за барристера

— Разве не ты первой протянула Энтони руку дружбы, подав мне пример? — напомнила она. — Разве не ты придумала пикник, чтобы позволить нам понять друг друга? Разве не ты нашла завещание мистера Генри Рида, позволив Энтони сохранигь Кловерхилл и избавив его от куда более серьезной опасности? Ты стала залогом нашего с ним счастья, и я буду в вечном долгу перед тобой.

Эмили быстро улыбнулась сквозь слезы.

— Я так люблю тебя, Лиззи, что все это получается само собой, — очень просто и очень душевно сказала она. Однако тут же посерьезнела. — Только я совсем не такая хорошая, как ты думаешь… Я… Это я виновата в том, что Черити пропала…

Если она думала, что сестра ахнет, всплеснет руками, начнет ругать ее за это, то Элизабет даже и не думала о подобном. Она лишь покачала головой и погладила Эмили по чуть растрепанным волосам.

— Ну и откуда подобные мысли в столь ясной головке?

Эмили вздохнула, посмотрела куда-то в сторону, будто борясь со стыдом.

— Если бы она была ясной, я не завидовала бы счастью мисс Миллс и не ревновала бы папу к ней, — по традиции напрямик ответила она. — И попробуй сказать, что не осуждаешь меня за это!

А вот теперь Элизабет ощутила сильнейшее удивление. Нет, она знала, конечно, что младшая сестра не испытывала к их гувернантке столь же нежных чувств, как она сама, принимая ее исключительно как учительницу, а не как подругу и тем более мать. Но она никогда не давала понять, что Черити ей чем-то неприятна. Не грубила ей, не вредила, не жаловалась отцу на какие-то ее ошибки, и Элизабет даже подумать не могла, что Эмили Черити неприятна.

— Я не могу осуждать то, во что не верю, — заметила Элизабет. Эмили отпрянула, вскочила.

— И совершенно напрасно! — заявила она. — Я относилась к Черити с симпатией и уважением и даже немного сочувствовала ее безнадежной влюбленности в папу, но, когда она стала его невестой, все переменилось. Я не думаю, конечно, что она женила его на себе каким-то обманом, но она забрала отца себе. Забрала у нас, Лиззи! Ты, занятая мистером Ридом и нашедшая в его лице новую любовь, должно быть, не ощущала этого так остро, как я! Но мы с папой раньше были очень близки… Хоть он и немного времени проводил дома, но тратил его на нас с тобой! А после свадьбы стал думать только о ней и видеть только ее одну! А уж когда она забеременела, и вовсе начал носиться с ней, как с ребенком! Даже смотреть смешно! Я пыталась пару раз его образумить, напоминала, что для этого есть горничные, но он словно бы и не заметил. Он вообще перестал замечать что-либо, кроме нее! Я… Да вот так вот, Лиззи, я завидую и ревную! Мне не хватает папы, а он… он…

Ее снова заколотило в рьщаниях, и Элизабет, поднявшись, крепко прижала сестру к себе. Эмили попыталась было вырваться, но Элизабет ей этого не позволила. Сомкнула объятия, пытаясь не утешить, а поддержать, дать возможность выплеснуть все накопившееся, чтобы после Эмили сумела ее услышать.

— Уверена, что ни папа, ни Черити даже не подозревали о твоих чувствах, — сказала она, когда Эмили немного затихла. Та раздраженно мотнула головой.

— Конечно нет! — фыркнула она. — Что я…

— Уверена, что ты не желала ни папе, ни Черити несчастий даже мысленно, — не дав ей продолжить, задала следующий вопрос Элизабет и получила точно такой же ответ. Улыбнулась.

— Уверена, ты сейчас со всей искренностью желаешь найти Черити и освободить папу из тюрьмы, а когда нам это удастся, будешь счастлива их воссоединению.

— Буду! — буркнула Эмили, поняв, куда клонит сестра. — Только это ничего не меняет. Папа велел мне быть с Черити, а я так рассердилась, что он мне даже слова доброго не сказал, что легла спать и ни разу за ночь не зашла посмотреть, как там она!

— Объяснил ли тебе папа, что произошло и почему ты должна быть столь внимательна к Черити? — приподняла брови Элизабет и снова погладила растерянную сестру по голове. — Знаю, что не объяснил, — вздохнула она. — А потому винить в исчезновении жены может только себя. Они взрослые люди, Эмми, а ты по сути еще ребенок и не должна нести ответственность за чужие ошибки. Поверь, пчелка, ты не имеешь к несчастью папы и Черити никакого отношения! Не изводи себя: ты чудесная девочка, и всем нам очень повезло, что ты у нас есть!

— Тоже мне, везение, — буркнула еще сердито Эмили, но скорее для виду, нежели искренне, и Элизабет звонко поцеловала ее в мокрую щеку.

— А давай спросим у Джозефа. Ручаюсь, он подтвердит каждое мое слово, — лукаво предложила она и с удовлетворением заметила, как лицо младшей сестры порозовело.

— Он подтвердит, — тем же тоном отозвалась Эмили, однако от ее слез уже не было и следа. Все-таки девичьи сердца были до чудности восприимчивы к мужскому вниманию и ободрению.