Замуж за барристера

— У тебя свои таланты, — желая его утешить, улыбнулась Эмили и тут же услышала требование назвать, какие именно. И помимо воли смутилась. Слова замерли на полпути, и любое определение для Джозефа вдруг стало казаться нелепым и даже в чем-то обидным.

— Ты хороший друг! — наконец пробормотала она. Джозеф раздосадованно насупился.

— Тоже мне, достоинство! — буркнул было он, но Эмили с ним не согласилась.

— Самое главное на свете! — искренне сказала она.

*Эйнтри — ипподром в Ливерпуле

Глава двадцать пятая: Ники

— Папа! Лиззи! — Эмили влетела в гостиную, размахивая газетой и призывая всех немедленно присоединиться к ее восторгу. — Мисс Миллс! — она по-прежнему называла Черити девичьим именем. — Бекки! Смотрите! У них получилось! У мистера Рида получилось! Мортону дали срок!

У Элизабет сжалось сердце. Как она ни старалась выказывать равнодушие к недавнему поклоннику, как ни убеждала себя в способности забыть его и жить, как до знакомства с ним, любое упоминание о нем причиняло ей боль. И эта боль была вызвана вовсе не раздражением из-за обычных хвалебных отзывов родных о мистере Риде, не знавших, что он клятвопреступник. Это была боль потери, и Элизабет не умела с ней совладать, слишком хорошо понимая, как могла бы быть счастлива, не встань у нее на пути Ребекка.

Нет, Элизабет не злилась на нее, а только жалела, ведь мисс Флетчер оказалась такой же жертвой мистера Рида, как и она сама. Потому Элизабет и пригласила ее с собой в поездку, чтобы увезти от неверного возлюбленного и, быть может, открыть ей новые перспективы в жизни. О том, что такие перспективы должны были бы устранить незадачливую соперницу, Элизабет не думала: простить мистеру Риду подобное предательство и нарушение обещания она бы не смогла, даже влюбись Ребекка в другого человека. Разве сумела бы Элизабет довериться ему, зная, сколь легкомысленно он относится к столь серьезным вещам, как помолвка? Разве рискнула бы связать свою жизнь с человеком, которого не заботят чужие чувства и особенно чувства во всем от него зависящей женщины? Разве Элизабет позволила бы себе опуститься до того, чтобы закрыть глаза на жестокую игру мистера Рида, унизившего своим поступком сразу обеих неравнодушных к нему леди?

Нет, ее будущее с таким мужчиной было попросту невозможно. Однако даже подобное низвержение бывшего героя не позволяло Элизабет закрывать глаза на его хорошие качества, а развенчивание мифа о безупречности Уильяма Мортона и воздаяние тому по заслугам было именно им.

— Неужели? — отец поднялся с софы и протянул руку, прося у Эмили газету. Черити отложила вязание и выжидающе посмотрела на мужа. Ребекка, вряд ли представляющая себе, кто такой Уильям Мортон и сколь сенсационную победу одержал мистер Рид, прижала руки к груди, готовая в любой момент выразить возлюбленному свою поддержку.

Элизабет уткнулась в открытую книгу, в которой она с самого завтрака не прочитала ни строчки, и вся обратилась в слух. Иногда отец читал занятные статьи для всех, и Элизабет ни секунды не сомневалась, что сейчас был именно такой случай.

— «Глубоко за полночь завершилось растянувшееся на два дня слушание по делу «глостерского короля» Уильяма Мортона, — зазвучал голос Томаса Уивера. — Присяжные трижды отправлялись на совещание, пока наконец не сошлись, безусловно, в неожиданном для большинства неравнодушных англичан мнении: «Виновен!»

— Это мистер Рид постарался! — едва не подпрыгивая на месте, возвестила Эмили. — Это все его заслуга! Это он убедил судью и присяжных в злодеяниях Мортона! А все говорили, что Мортону ничего не грозит! Что с его деньгами и связями он выиграет даже у небесной канцелярии! Что весь этот процесс — сплошное надувательство! Что никто не посадит самого Уильяма Мортона! А мистер Рид смог! Он величайший барристер на свете!

Томас Уивер улыбнулся, но Эмили дождалась, чтобы и остальные согласились с этим утверждением, и лишь потом уселась в свободное кресло, позволив отцу продолжить чтение.

Видно было, что статья писалась впопыхах, за пару часов, лишь бы успеть опубликовать сенсацию в утреннем номере. В последующие дни в печатных изданиях наверняка появится больше информации об этом деле, но и тех скудных крох, что с видимым удовольствием прочел отец, хватило для того, чтобы понять, сколь грандиозную работу проделал мистер Рид и как ему обязаны все те, кто безвинно пострадал на фабриках Мортона.

Элизабет слушала и поражалась. Мистер Рид не побрезговал общением с низшими слоями населения. Он не поскупился на доктора для главного свидетеля. Он не пожалел гордости, чтобы заставигь отца Джозефа встать на свою сторону. Он, наконец, вложил всю душу в это дело, и пусть не ему, выступавшему как свидетелю, пришлось произнести речь прокурора, но написана та, вне всякого сомнения, была его рукой, и даже «Таймс», вынесшие заключительные слова в заголовок, это признали.