Замуж за барристера

Она ускорила шаг, а Эмили с Джозефом, напротив, остановились, опасаясь быть разоблаченными. Впрочем, они услышали больше, чем могли надеяться, а потому не сожалели об окончании подпорной стены, скрывавшей их присутствие.

— Отказала! — в каком-то блаженном восторге выдохнул Джозеф, и Эмили вдруг поняла, что он переживал, пожалуй, еще сильнее нее, потому и дышал во время разговора Элизабет и Эшли словно бы через силу — глубоко и тяжело, — и, казалось, с трудом удерживал себя, чтобы не взобраться наверх и не разобраться с Эшли по-своему. Очевидно, мистер Рид действительно много для него значил, и Эмили снова стало тепло от такой преданности — на этот раз преданности Джозефа.

— Я же говорила, что она любит мистера Рида, — улыбнулась она. — Лиззи может казаться суровой и бесчувственной, но это лишь видимость. Она верна в своих чувствах, и, я надеюсь, мистер Рид однажды это оценит.

— Я его, если понадобится, волоком на твой пикник притащу! — пылко пообещал Джозеф. — И не отстану, пока не выбью объяснение, что между ними с мисс Уивер произошло! А ты…

— Я тоже постараюсь распытать Лиззи, — отозвалась Эмили, однако Джозеф покачал головой.

— Постарайся оградить от Ходжа сестру, — как-то уж слишком серьезно сказал он. — Боюсь, если он затаит обиду… — он замялся, потом все-таки посмотрел ей в глаза и решительно заговорил: — Ox, Эмми, я же не случайно за ним по пятам следую. Нет у нас доказательств, одни подозрения. Но, посуди, кому выгоднее всех подставить твоего отца? А сделано все было так хитро, что подозрению однозначно предстояло пасть на мистера Уивера. Если бы не Энтони, он покрыл бы свое имя позором и хорошо, если избежал бы тюрьмы.

Эмили заставила себя сдержать возглас ужаса. Она любила отца больше всех на свете, но в критические моменты умела действовать, а не паниковать. Папа научил ее этому, когда миссис Бенсон обвинила младшую мисс Уивер в воровстве. И с тех пор Эмили поняла, что не бывает безвыходных ситуаций и что за себя и своих близких надо сражаться.

Именно это она сейчас и собиралась делать.

— Расскажи сначала, — сжав кулаки, попросила она. — Папа утаил от нас эту историю — очевидно, не хотел волновать. Но я должна знать правду. Я хочу ее знать!

Джозеф не стал больше кривляться и несколькими короткими фразами описал произошедшие с Томасом Уивером на Королевских скачках неприятности, роль Энтони в его спасении и бездоказательные подозрения барристера и его помощника.

— Ходж, несомненно, имеет представление о свойствах тиса… — попытался объяснить их точку зрения Джозеф, однако тут Эмили его оборвала:

— Я тоже имею о них представление.

— Он знает все привычки твоего отца, — упрямо продолжил Джозеф.

— Я тоже их знаю! — так же упрямо возразила Эмили. Сколь бы ни был порой неприятен ей Эшли, а подозревать кого-то из своей семьи ей казалось невмоготу.

Однако Джозеф был беспощаден.

— Ты не присутствовала в Аскоте в то время, когда совершалось преступление, — пожал плечами он. — И ничего не выигрывала от проблем отца: напротив, только теряла. В отличие от Ходжа.

Эмили пыталась еще что-нибудь придумать, чтобы убедить себя и Джозефа в непричастности к подобному преступлению Эшли, но вдруг почувствовала такую усталость, что только безотчетно повела руками, будто отгоняя беду, и Джозеф не стал продолжать.

— В общем, ты не принимай близко к сердцу, — немного грубовато посоветовал он. — Энтони обещал позаботиться о мистере Уивере, а его слову можно верить. Он дал мне задание следить за Ходжем, чтобы узнать наверняка, имеет ли он отношение к этому событию, но я покуда ничего криминального не обнаружил. Так что, может, он тут и ни при чем, а конюх вовсе не лгал, а на самом деле оказался безответственным простофилей.

Эмили глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Ей требовалось время, чтобы принять полученную информацию, разложить ее по полочкам и сделать соответствующие выводы. Пока же она понимала лишь одно:

— Значит, в гости тебя звать бесполезно?

Джозеф виновато усмехнулся.

— Я бы с удовольствием, да как объяснишь? Вот если бы и Энтони приехал, но ему сейчас совсем недосуг. Завтра слушание, и я очень надеюсь, что на этот раз у него все получится. Он же даже отца убедил дать показания! Не представляю, чего ему это стоило! Я до последнего не верил, что отец сдастся!

— A разве тебе тогда не нужно быть в Лондоне? — уточнила Эмили. Джозеф покачал головой.

— Кто усомнится в слове отца? — объяснил он. — Кроме того, у Энтони есть выписка из госпиталя, где меня после встречи с мортоновским произволом откачивали. Ну и сам он тоже не последний свидетель Так что здесь я нужнее. Тем более нынче и речь Энтони не послушать: свидетелям положено лишь отвечать на вопросы. А как он умеет говорить, что все слушают затаив дыхание, будто пророка!

Я бы оставшихся пальцев на ноге не пожалел, чтобы так же научиться. Но, боюсь, это дается от рождения.