Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

– Выглядишь как человек, которому не помешало бы выпить. – В проеме приоткрытой двери показался улыбающийся Ирвин.

Следом за Калвером в кабинет вошел Алан Лайт, оглядел шефа с пристальным вниманием и укоризненно покачал головой.

– И одним бокалом тут явно не обойдешься.

– А вот бутылка, может, поможет. Или лучше две, – еще шире улыбнулся Калвер. – Я тут недавно открыл для себя одно неплохое местечко…

– Лучше домой поеду, – перебил его Грейсток и поднялся с кресла. – Уже поздно.

– Быстро же она тебя выдрессировала, – хохотнул Алан.

– Одомашнила.

– Наставила на путь истинный.

– И такой унылый, – продолжали подтрунивать над ним приятели.

– Так и о друзьях совсем забудешь, – попенял ему Калвер.

А Лайт поддакнул:

– Мы к тебе со всей душой, а ты к жене, которая сожрет тебя с потрохами, когда узнает…

– Лорейн ничего не узнает, – резко перебил его Грейсток. Напомнив себе, что разговаривает с другом, которых у него и так было немного, уже мягче добавил: – По крайней мере, не сейчас.

– Если не сейчас, то тебе сегодня просто противопоказано появляться дома, – сочувственно вставил Ирвин, и Грейсток сдался.

– Ладно, хорд с вами. Показывайте это ваше неплохое местечко.

Заведение и правда оказалось неплохим, а крепкие напитки – отменными. Кристофер не заметил, как приговорил несколько бокалов виски, в кои-то веки позволив себе лишнего. Алкоголь сделал свое дело: его светлость смутно помнил, как прощался с друзьями, как ловил кеб и как возвращался домой. А уж как оказался в собственной кровати с собственной женой, и вовсе не сохранилось в памяти.

Об этом прискорбном факте – что имел неосторожность заснуть рядом с Лорейн – Кристофер узнал уже на следующий день. И сразу же об этом пожалел. Когда его, безмятежно спящего, со всей силы начали колошматить подушкой.

– Ты совсем охамел?! – послышалось шипение дикой кошки.

Кристофер резко сел на постели, пытаясь понять, в чем дело.

– Мерзавец!

Ему снова прилетело подушкой, которую он схватил машинально, вырвав ее из цепких коготков разъяренной супруги.

– Мы же договаривались! – Приглушенно зарычав, Лорейн швырнула в него еще одной подушкой, до этого момента преспокойно лежавшей на кушетке у изножья кровати. – Но ты, как всегда, не умеешь держать слово. Гад! – припечатала гневно и схватилась за следующий снаряд.

К тому моменту мозг главы разведки еще не успел как следует заработать, и, когда в Кристофера полетела ваза, он лишь чудом сумел увернуться. Скорее по инерции, нежели из чувства самосохранения и беспокойства о собственной голове.

– Лорейн… – Герцог поморщился от неприятных ощущений – виски как будто проткнули ножами, загнав их по самые рукояти.

– Еще и посмел раздеться! Зла на тебя не хватает, Грейсток!

Следом за вазой в путешествие через спальню отправился подсвечник, оставивший на стене за спиной у герцога внушительных размеров вмятину.

Тяжело вздохнув, Кристофер невольно отметил, что сейчас, растрепанная и разгневанная, Лорейн, как ни странно, выглядела особенно сексуальной. Щеки раскраснелись, грудь под полупрозрачной сорочкой (сорвать такую – плевое дело) часто вздымается, нижняя губа соблазнительно закушена. Он бы тоже был не прочь закусить ее в жадном поцелуе… А уж очертания совершенного женского тела под тонким шелком и вовсе мешали сосредоточиться на очередном скандале и бурном выяснении отношений с утра пораньше.

А ведь сегодня воскресенье. Заслуженный выходной и…

Лорейн не придумала ничего лучше, чем запустить в него книгой – старинной рукописью философского содержания, за которую в свое время он отвалил целое состояние.

Кристофер поймал рукопись и аккуратно положил ее на столик возле кровати. А потом, не сдержавшись, поддел жену, улыбаясь:

– Мне кажется, Лори, ты повторяешься. Все эти подушки, вазы… Я думал, ты более изобретательна.

– Еще и веселится… Убить тебя мало, Грейсток! – прорычала Ариас и подлетела к нему с явным намерением влепить пощечину.

На этот раз он не стал ни уворачиваться, ни отскакивать. Поймал разъяренную фурию, как книгу несколькими секундами ранее. Прижал к себе крепко, несмотря на ее сопротивление, и прошептал в искусанные, потемневшие, как после поцелуев, губы:

– Сожалею, Лори, но сегодня ты точно не овдовеешь. А я совсем не против таких пробуждений, если в конечном итоге ты будешь оказываться у меня в руках.

– Пусти! – сверкнула глазами бунтарка.

– Раз поймал, теперь уже точно не отпущу, – шепнул ей на ухо Грейсток и еще крепче прижал к себе мятежницу.

Лорейн

Так как ничего колюще-режущего поблизости не обнаружилось, пришлось воспользоваться подушкой и начать лупить этого… неодетого. Вот где, спрашивается, его пижама? Наверное, там же, где и мозги. Впрочем, мозги у Грейстока, вероятнее всего, были в том месте, на которое я в последнее время находила неприятности и проблемы, раз уж ему хватило ума (или правильней будет сказать – не хватило) уснуть со мной в одной постели.

Убью мерзавца.