Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 1

Здание университета славного города Лупхоллена, разительно выделялось на фоне прочих незамысловатых строений. Присмотревшись, внимательный глаз наверняка заметил бы, что университет будто разрастается кверху, а пытливый глаз (особенно если ему приходилось когда-либо заглядывать в учебники точных наук) непременно отметил бы, что подобная конструкция, судя по всем существующим законам физики, не может отличаться устойчивостью. Однако в природе много загадок. Так, к примеру, обычный полосатый шмель ввиду своего тучного телосложения, и сообразуясь с законами воздухоплавания, не должен летать. Хрупкая же кувшинка, страдающая от нападок гусениц и им подобных вредоносных тварей, может выдержать вес взрослого и вполне себе упитанного человека. Что ж, видимо, ни шмель, ни кувшинка точных наук не изучали. Как, судя по всему, и архитектор, возводивший здание университета в Лупхоллене…

Приёмная верховного магистра Триангулюра Эксесса располагалась в башне южного крыла университета, и добраться туда стоило изрядного труда. Сейчас уже доподлинно не известно, кто и когда занимался её возведением, но фантазии зодчему явно было не занимать. Кажется, что он предпринял всё возможное, чтобы проход в башню больше напоминал поиск выхода из лабиринта: крутые лестницы, неожиданно упиравшиеся в глухие стены, бесконечные арки и неизвестно каким образом умещавшиеся в башне широкие залы с высокими сводчатыми потолками.

По жестокой иронии магистр Эксесс терпеть не мог опозданий, которые (по вполне понятным причинам) случались с его посетителями регулярно. Кара верховного магистра была жестокой и следовала незамедлительно. Убедиться в этом успел и магистр Майнстрем, поэтому на сей раз он предусмотрительно обосновался в приёмной за полчаса до назначенного времени. Юноша ёрзал на жёстком неудобном стуле, теребил манжету и не без трепета прислушивался к трубному басу магистра Триангулюра, доносившемуся из-за тяжёлых дубовых дверей.

– Мозет быть, изьволите чаю, магистр Майнстрем?

Жакулюс Диподикай был секретарём верховного магистра и полной его противоположностью. Маленького роста, щупленький, немного шепелявый человечек неопределённого возраста был всегда любезен и внимателен к посетителям. Не понятно, как Жакулюсу это удавалось, но только его никогда не касалась карающая длань всемогущего (в стенах университета) верховного магистра, более того, Триангулюр даже никогда не повышал на него голоса. Возможно, конечно, магистр по достоинству ценил расторопность и исполнительность своего секретаря (хотя такая способность у начальствующих особ представляется весьма и весьма маловероятной), однако куда более провдоподобным видится поистине «волшебное» воздействие на верховного магистра чая, которым регулярно потчевал его заботливый Диподикарий.

– Спасибо, господин Жакулюс, но беспокоиться не стоит. Ч просто посижу тут и подожду немного… – ответил Майнстрем.

– Не стоит? Вы так думаете? – секретарь внимательно посмотрел на руку магистра Щековских, которая безуспешно пока пыталась оторвать хлипкую петлю на мантии. – Ну что зе, полагаю, вам лучше знать.

От его слов магистр Щековских занервничал ещё больше, если, конечно, такое в принципе было возможно. Пальцы Майнстрема всё энергичнее теребили тесьму. И, наконец, их старания увенчались успехом, и петля оторвалась. Магистр озадаченно посмотрел на оставшуюся в ладони петельку, зажал её в кулаке, а потом спешно сунул в карман.

– А что? Вам что-то известно, господин Жакулюс? – спросил Майнстрем с невозмутимым, как ему представлялось, видом.

– О, нет! Не перезывайте! Так, мозет быть всё зе чаю? Знаете ли, магистр Папавер дал мне соверсенно замечательный успокаивающий сбор. Я и сам его завариваю.

– Спасибо, но всё же не надо, – Майнстрем принял расслабленный вид.

В его представлении это выглядело так: сесть, закинув ногу на ногу, обхватить колени пальцами, сцепленными в замок, подёргивая при этом ногой, словно пытаясь сбросить с неё сапог.

– Что зе, как знаете, магистр, как знаете, – вздохнул секретарь.

Жакулюс отодвинулся от своего стола и мгновенно пропал из виду. На долю секунды Майнстрему показалось, что секретарь попросту провалился.

– А я себе позалуй сделаю чашечку… – Жакулюс появился из-за стола, и оказалось, что массивная столешница очень точно отмеряет его рост, – Тут есть специальная приступка! – ответил на вопросительный взгляд магистра секретарь.

– Это совершенно недопустимо! Слышите меня? Совершенно! – послышался громовой голос из-за дверей.

Майнстрем инстинктивно вжался в стул, а его нога задёргалась, словно в лихорадке.

– …У этого чая такой… – продолжал, как ни в чём не бывало секретарь. Но договорить он не успел. Майнстрем рывком выхватил чашку из его рук и сделал большой глоток, – …вкус… – выдохнул озадаченно секретарь.

– Благодарю, Жакулюс! Премного благодарен! В самом деле, вкус… – Майнстрем почувствовал прилив тошноты, – отменный…

– Прочь! Вон! ВОООН! – прогрохотало за дверью.

Майнстрем в два глотка допил чай и сунул чашку оторопевшему от неожиданности секретарю.