Занимательная история

Через территорию завода проходила ветка вспомогательной железной дороги, используемая для грузоперевозок, так вот за время движения тепловоза, а это минут пять, все свободные пространства успевали заполнить дефицитной продукцией до верха и закрыть от глаз ВОХРа на КПП при выезде с завода. Народ был хваткий, что и говорить – пролетариат. Правда, вот чтобы заводами со всей прилегающей территорией тащить, такого не было, это только в наше время стало доступно особо одаренным. Нашу ветку и доставшийся в наследство тепловоз обслуживал 80-летний ветеран, полюбивший заходить ко мне и рассказывать старинные истории. Он помнил завод с момента строительства первых корпусов.

В пансионате, еще одном осколке империи имевшим запыленный вид восьмидесятых, всех встречал Бобричев – очередной полковник-сослуживец генерала. По его округлому лицу и заметному брюшку запросто угадывался служитель тыла. Рассадкой гостей занимался также он и допустил пару оплошностей (помните знаменитое: «Не так сели!» – здесь это было чрезвычайно актуально). Но главной стала попытка принять всю вину на себя, когда Бобричев допустил трагическую ошибку, утвердительно и четко ответив на риторический вопрос Банкира: «Кто здесь хозяин?», тем самым существенно сократив свою карьеру у нас. К слову, сам Казбек пострадал также несвоевременно распустив язык, правда он, вероятно, считал себя настоящим собственником и хозяином всего находящегося в руках, но с причислением по статусу к небожителям он просчитался.

В пансионат я впервые приехал в одном лимузине с Банкиром, допущенный в него по непонятной мне тогда причине. Настоящая причина была в том, что он уже рассматривал мою кандидатуру на место Ивана Николаевича и то ли хотел произвести впечатление, то ли на самом деле разобраться, что я за фрукт. Удлиненный «Мерседес», доставшийся со всем оборудованием от того самого покровителя высшего государственного ранга, имел толстенные бронированные двери, вмонтированную громкую связи и «крякалку» со встроенными в зеркала мигалками. Пользоваться ими он не имел права, но тогда мы очень лихо повернули всей процессией через две сплошные налево, чтобы не крутиться как простые смертные два километра до развязки и обратно. Внутри были кожаные сиденья и смешные подушечки и коврики с кавказским или даже среднеазиатским орнаментом.

Водителем-телохранителем был земляк Банкира, той же редкой кавказской национальности. Они имели схожее телосложение, так что одевался Хамзат великолепно, пользуясь списанными вещами хозяина. Когда я немного переборщил с собственной экономностью, воспользовавшись тем, что этап оценки «по одежке» миновал, Казбек обратился ко мне с вопросом не желаю ли я воспользоваться остатками его гардероба. Мне пришлось со смущением отказаться и слегка потратиться.

На визит к контрабандисту – знакомому Виталия я не решился, тысячи долларов мне все же было жалко на одежду, но остроносые итальянские туфли там я хорошо запомнил и долго хотел приобрести. По крайней мере до того момента, когда наш главный инженер, один из самых приятных и знающих людей из встретившихся мне на комбинате не сказал со смехом, комментируя современную моду: «Ходить как клоун, Да зачем это нужно. Удобно? Нет! А зачем? Мода. Тьфу!» Сам он выглядел аккуратно, но скажем ботинки были как у моего отца, а тот предпочитал их хорошо вычистить и носил пока позволяла физическая сохранность.

День Победы мы тогда отпраздновали с размахом, ближе к вечеру прибыли еще гости. На огромном «Лэнд Крузере» приехал руководитель того самого многоэтажного торгового центра, расположенного в самом сердце столицы и приносящего баснословные прибыли. Директором был парень моего возраста, по совместительству сын ректора престижного столичного ликбеза,  получавшего только в виде зарплаты раз в двадцать больше меня. Все бы ничего, но в тот же день там оказалась еще какая-то свадьба в другом корпусе. Не то среди гостей, не то жених с невестой, оказались земляками Банкира, он попытался сделать несколько коленок лезгинки на лестнице и в итоге подвернул ногу. Происшествию поначалу никто не придал значения, включая и пострадавшего, но тут уже медицина показала себя с неожиданной стороны.

Я полагаю, приглашенные специалисты великолепно понимали, что чем дольше продлится лечение, тем большее количество визитов будет оплачено. По крайней мере первые полгода Банкир лечился от вывиха, а уже потом обнаружился перелом и следующие полгода он проходил в гипсе, задирая ногу на стол со словами: «Вот все, что я заработал на этом заводе!» Происшествие, по моему мнению, крайне негативно сказалось на его восприятии окружающего мира, в пансионат он больше не являлся, а всех присутствующих подспудно считал причастными и ответственными.