Занимательная история

Длительное общение с Банкиром также не заставило меня изменить свой взгляд, я прямо-таки взмолился: «Не губите, Казбек Казбекович! Назначайте вон хотя бы Владимира Ильича, ему все равно уже, а я только жить начинаю». На том и порешили. Уже на следующем сборище в субботу Владимир Ильич, занимавшей к тому времени тихую должность главного технолога, был представлен в качестве генерального директора, а там подоспело и решение Совета директоров.

Владимир Ильич в свое время долго проработал в моем родном городе, хотя сам и был коренным москвичом. Жил он неподалеку от меня в «Коньково», гендиректорскую «Волгу» забрал в личное пользование, отказавшись даже от водителя. Поскольку фактически в тот момент мы с ним руководили совместно, то и ездили вместе. Так я получил в качестве личного шофера своего непосредственного руководителя, да и ему было приятнее вдвоем. Ильич поначалу был полон идей и замыслов, мечтал возобновить производство на всех имеющихся мощностях и даже запустить механический цех, имевший уникальные образцы станков. Но для этого не было ни кадров, ни денег, ни самое главное – возможности для реального управления комбинатом. К тому же, как он признался мне перед увольнением, он попал в неприятное ДТП с жертвами и ходил под следствием весь свой директорский период. Понятно, что ему было не до реализации производственной программы, да и лет ему было под семьдесят. Умер он очень скоро после ухода с комбината, года через два. Прости меня, Ильич, что не смог приехать проводить тебя в последний путь.

Кроме Владимира Ильича в мой ближайший круг общения входил наш генерал Григорий Григорьевич, пользовавшийся заслуженным всеобщим уважением, мой земляк и сослуживец генерала полковник Николай Юрьевич, да, пожалуй, и все. С Торговым домом отношения были натянутые, хотя он и располагался на том же этаже, а компания главного инженера обитала в своих заводских кабинетах. На обед мы ели сало с хлебом и перепробовали все возможные варианты, также в ходу была минеральная вода «Рычал-су», которую по какому-то поводу завезли на комбинат в немереном количестве и теперь понемногу сбывали в составе бесплатных обедов на вредном производстве, да и по всем прочим поводам. Срок годности, указанный на бутылках давно истек.

Питались мы таким образом до тех пор, пока Ильич не лег на медосмотр и не поделился с врачами разработанной нами диетой. После ужасающих предсказаний в его пересказе мы прекратили есть сало и ограничили потребление минералки, которая в больших количествах оказалась опасной для здоровья. Хорошо, что к тому моменту я пригласил на комбинат своего знакомого юриста, который отработал у нас месяца три, проживая при этом в санатории. Юра разузнал про возможность обедать в той самой заводской столовой для льготников вредного производства. Нам талоны не полагались, но не было большой проблемой купить их у рабочих. Так что вопрос с питанием был решен в правильном направление. Правда заманить туда генерального и генерала не получилось, блюли уровень.

Теперь подошло время рассказать про следующую крупную сделку, к которой я имел некоторое отношение и проведение которой подтвердило правильность моего выбора в части отказа от высокой должности. Как я уже говорил, у нашей линии первого завода имелся непогашенный долг перед турецким банком в размере порядка семи миллионов евро. Там еще набежали проценты, но не суть. Я несколько раз присутствовал в банке, где стал частым гостем, на переговорах нашего Банкира с председателем московского филиала этого банка. Ведение переговоров Казбеком был достойным запечатления в документальном кино.

Все начиналось с утра. На работу он прибывал к полудню, но совещание назначалось часов на одиннадцать. Я принимал гостей в переговорной комнате и развлекал беседами и обсуждением проблемы погашения кредита пару-тройку часов. После его появления мы продолжали сидеть за переговорным столом без его участия еще пару часов, после чего перемещались в кабинет. Там уже шло обсуждение тех же самых вопросов в десятый, сотый и тысячный разы. Переговорщики к вечеру были согласны на что угодно, лишь бы убраться восвояси, но Казбек только как будто обретал интерес к происходящему и с энтузиазмом разбирался в мельчайших деталях, переходя к обсуждению формы соглашения и вдруг вновь возвращаясь к общим деталям. Мне поначалу было не понятно, а после я уже просто получал удовольствие от его манеры, глядя на озадаченные лица пафосных в начале банкиров противоположной стороны.