Читаем Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма полностью

Подавляющее большинство критиков, согласных с тем, что Волан-де-Морт является «классическим архетипическим персонажем романа ужасов — вампиром»[593], считают его полной противоположностью Гарри и его законченным антагонистом[594]. Аннет Клэмп, например, утверждает, что одной из величайших заслуг Ролинг является то, что она сделала «добро гораздо интереснее и привлекательнее, чем зло»[595]. Но так ли это на самом деле — или существует альтернативная интерпретация образа Гарри Поттера?

С тех пор как Гарри в «Философском камне» увидел, как Волан-де-Морт пьет кровь единорога, он начал страдать сильными головными болями, и ему стали периодически сниться кошмары о вампирах-кровопийцах[596]. В одном из эпизодов Гермиона пробует леденцы со вкусом крови и говорит Рону, что «Гарри они уж точно не понравятся. И цвет, и вкус скорее для упырей, чем для людей»[597] (замечание, казалось бы, совершенно не связанное в этом эпизоде ни с чем иным). Однако позднее мы узнаем, что Гарри прекрасно справляется с заданием, смешивая Напиток Живой Смерти (еще одно наименование вампира?). На самом деле это единственное зелье, которое ему удалось приготовить идеально, к величайшему изумлению его учителя и друзей[598]. Мы также знаем, что Воланд-де-Морт намерен достичь бессмертия, убив Гарри, и знаем, что ему нужна его кровь[599]. Как мы только что видели, Ролинг показывает, как он пьет кровь Гарри в книге «Кубок огня»[600]. Она подчеркивает, что кровь Гарри теперь течет в жилах Волан-де-Морта: «Он испил твоей крови и тем самым восстановил свое живое тело!» [601]

Бессмертие — одна из часто называемых причин растущей в последнее время популярности вампиров — является в Поттериане предметом немалой озабоченности[602]. Его жаждут все самые сильные персонажи, включая Дамблдора и Волан-де-Морта[603]. Автор абсолютно бесхитростен (чтобы не сказать настойчив) в использовании феникса как символа бессмертия и возвращения к жизни после гибели: тайное общество, созданное для борьбы с Волан-де-Мортом, называется Орден Феникса; феникс во многих случаях спасает жизнь Гарри, а в волшебные палочки Волан-де-Морта и Гарри вложены перышки одного и того же феникса[604]. Как только Гарри достигнет бессмертия, его будут величать «достойным обладателем Даров Смерти» и «настоящим Повелителем смерти»[605]. И он вернется к жизни как восставший из мертвых[606]. (Ролинг даже заставляет его принимать почести от портретов умерших директоров и директрис Хогвартса[607].) Как уже говорилось в предыдущей главе, бессмертие — это самое обычное свойство вампира в современных вампирских хрониках: достаточно дать себя укусить вампиру, чтобы «обратиться», — и будешь жить вечно. Сюжетная дуга всех семи книг достигает кульминации в убийстве Гарри: «Я дал ему убить себя, — сказал Гарри, — так ведь? — Да. — Дамблдор утвердительно кивнул»[608]. Значит ли это, что Гарри тоже был обращен?

Есть и другие параллели между историей о Гарри Поттере и вампирскими хрониками, которые подкрепляют такую интерпретацию. Подобно протагонистам этих хроник — Белле Свон в «Сумерках» или Елене Гилберт в «Дневниках вампира», — Гарри постоянно появляется то истекая кровью, то израненный, то страдая от дикой боли, то подвергаясь истязаниям, то прячась или убегая от погони. Вся история об этом грустном сироте вращается вокруг его попыток избежать насильственной смерти, и его смерть является истинной кульминацией сюжета. Она играет чрезвычайно важную роль в повествовании, потому что (среди других причин, о которых речь пойдет ниже) все загадки разрешаются и все ключи как будто бы даются читателю, когда мертвый Гарри находится в мире мертвых. В заключительной главе его называют «намеченной жертвой, которая выжила», а это предполагает интерпретацию его образа как персонажа, подвергающегося преследованию и травле со стороны вампира Волан-де-Морта[609]. Иными словами, история Гарри Поттера придерживается всех главных тропов вампирского романа о смерти. Если мы примем сюжет серии за чистую монету — то есть что здесь есть и протагонист и антагонист (Гарри и Волан-де-Морта), то в процессе бесчисленных побегов и преследований в кошмаре продолжительностью семь томов Гарри узнает, что значит быть жертвой, и поймет, что не сможет избежать жестокой насильственной смерти, пусть даже в конечном счете она приведет его к бессмертию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология