Читаем Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма полностью

Может, Гарри просто неуравновешенный подросток, которому трудно себя контролировать? Нет, тут явно что-то большее: в бешенстве он и правда становится опасным. Например, когда Дамблдор, наставник Гарри и пример для подражания, доводит его до белого каления, он начинает крушить мебель в кабинете директора школы[623]. И мебель — не единственная потенциальная жертва; временами Гарри бывает даже убийственно разъярен: «Издевательское упоминание об отце обожгло Гарри, точно каленым железом. В душе поднялась кипящая ненависть, не оставившая места страху; впервые в жизни он захотел взять в руку волшебную палочку не для того, чтобы защититься, а чтобы напасть и убить»[624]. Часто об ощущениях Гарри говорится, что он «обессилен, опустошен», что «чувствовал себя усталым и выпотрошенным» или «вымотался до предела», особенно после таких приступов ярости[625]. Но осознавал ли наш автор, что приливы ярости, сменяющиеся усталостью, — это повод для серьезного беспокойства? Из первой книги мы узнаем, что Гарри часто испытывает очень странные чувства»[626]. Уже в начале повествования он начинает слышать подманивающие голоса с угрозами:

«Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя <…> рвать… терзать… убить…»[627] и «…убивать… время убивать…» <…> «Ш-ш-ш! — напряг слух Гарри. Сверху, скорее всего с третьего этажа, до него донесся затихающий голос. — «Я ЧУЮ КРОВЬ. Я чую кровь»[628].

Нам рассказывают, что первые слуховые галлюцинации начались у Гарри в возрасте одиннадцати лет, а это типичный предвестник возникновения психического заболевания[629]. И по мере взросления подобные галлюцинации становятся частью его ежедневных переживаний. Помимо зловещих голосов, в мозг Гарри вторгаются и голоса его умерших родителей, что мешает ему сосредоточиться во время уроков[630]. Пустая картинка на стене говорит ему, что «разговоры с самим собой — первый признак сумасшествия»[631]. Очевидно, Ролинг прекрасно осведомлена о медицинской стороне этой проблемы: она заставляет Рона объяснить Гарри, что слышать голоса — «это дурной знак, даже в волшебном мире»[632]. Приступы гнева у Гарри и голоса, которые он слышит, оказывают воздействие и на его физическое состояние: после них его «бьет крупная дрожь» и прошибает пот. Еще один симптом серьезных проблем с психическим здоровьем — это его обмороки[633]. Поскольку больше никто не слышит голосов, Гарри один знает, о чем они ему говорят, поэтому он пересказывает все услышанное Рону и Гермионе в отчетах, которые становятся важной частью их общения. От случая к случаю Рон и Гермиона следуют указаниям Гарри, мало что понимая в происходящем[634].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.
Календарные обряды и обычаи в странах зарубежной Европы. Зимние праздники. XIX - начало XX в.

Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.

Людмила Васильевна Покровская , Маргарита Николаевна Морозова , Мира Яковлевна Салманович , Татьяна Давыдовна Златковская , Юлия Владимировна Иванова

Культурология