Уже в первой книге смерть называют «приключением»: «Для высокоорганизованного разума смерть — это всего лишь очередное приключение»[806]
. Высказывание это даже повторяется через несколько страниц, возможно, чтобы юные читатели смогли лучше освоить эту мысль[807]. Не задаваясь вопросом, насколько хорошо девятилетний читатель (Ролинг считает, что ее книги предназначены именно для такого возраста[808]) способен постичь такое «приключение», посмотрим, какой смысл оно в себе несет. Возможная трактовка такова: конечная цель «приключения» — достичь бессмертия и примкнуть к живым мертвецам, что Гарри в итоге и делает. Эпитафия на надгробном камне родителей Гарри гласит: «Последний же враг истребится — смерть», — а борьба между главными персонажами серии за то, чтобы достичь бессмертия, которое в итоге достается Гарри, усиливает это впечатление[809]. Логический вывод из всего сказанного звучит в размышлении Дамблдора о смерти (которое довольно ощутимо отдает Средневековьем): «Не жалей умерших, Гарри. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви»[810]. Должен ли читатель сделать вывод, что всякий, кто хочет стать «настоящим Повелителем смерти», обязан принять насильственную смерть и рассматривать ее как награду, а не пытаться ее избежать? [811]Ближе к концу Ролинг начинает писать слово «Смерть» с заглавной буквы. В последней книге Поттерианы жизнь после смерти изображается в виде квазифизического пространства, отличающегося лишь своей банальностью (вокзал Кинг-Кросс!). Смерть задумана как тот миг, когда разгадываются все загадки жизни — или, по меньшей мере, сюжетной линии книг — только попроси! Подразумевает ли это, иными словами, что мы удовлетворяем свое любопытство со смертью? И возможно, по той же причине загробный мир изображается в виде железнодорожной станции — прямой метафоры точки отправления. Представление о загробной жизни как о приятном возвращении после обретения бессмертия живого мертвеца опять же очень похоже на аналогичное представление, которое лежит в основе вампирских саг, о чем мы говорили в предыдущей главе.
Смерть рассматривается как нечто жадно предвкушаемое, как конечный акт самоосуществления. В структурном плане она — учитывая ее выдающееся место в сюжете и заключительную партию в повествовании — является конечной стадией в затяжном процессе взросления. Умирая, мальчик в круглых очках утверждается как самый настоящий взрослый, не только примыкая к мертвым взрослым как их ровня, но и купаясь в лучах одобрения, исходящих от мертвецов и портретов покойных хогвартских наставников и наставниц. В последний раз мы видим его уже отцом разрастающегося семейства. Такое отношение к смерти определенно напоминает отношение к смерти и умиранию, существовавшее до Нового времени (а возможно, и до Средневековья). Как показывает в «Морфологии сказки» Владимир Пропп, приключения, переживаемые героями народных сказок, могут отображать жестокие, а порой и смертоносные инициации, являвшиеся частью переходных обрядов в эпоху, предшествующую Новому времени[812]
. Переход из одной возрастной группы в другую часто связывался со «смертью» «прежнего Я» мальчика и его «возрождением» в новой социальной роли уже как взрослого.Обращение к этому новому пониманию смерти в современной культуре, пожалуй, лучше всего отражено в том, что отношение к реальной (не виртуальной) смерти как к «приключению» нашло свое место в дискурсе изучения смерти и утраты. Как полагает Колин Мюррей Паркс, «и в конце, когда будет сметено все вплоть до останков, мы пустимся в лучшее из всех приключений[813]
.Очевидно, что книги о Гарри Поттере пронизаны квазисредневековой эстетикой, колдовством и готической образностью[814]
. Но помимо метел, котлов, темниц и привидений в них присутствуют и более важные атрибуты Средневековья.Рассмотрим, в частности, значение крови и родословной. Все в человеке определяется его «кровью», или происхождением[815]
. Дети обычно занимают позицию родителей и в морально-политических вопросах и придерживаются выбора, сделанного за них родителями, потому что это «у них в крови». Одержимость кровной и расовой принадлежностью переходит в одержимость кровавыми образами и кровоточивостью, напоминающими об увлеченности темой крови в средневековой культуре:[816] пергамент, «закапанный кровью»[817], кровь, льющаяся «из раны на траву»[818], теплая кровь, текущая «по разорванной мантии», другую мантию «расцвечивали ярко-красные пятна крови»[819]. Глава под названием «Кость, Плоть и Кровь» кричит об увлеченности этой темой[820]. Гарри, его друзья, другие дети и взрослые в Поттериане истекают кровью несчетное множество раз[821].