Занимательная стилистика

Пусть это вас не удивляет, большинство наших самых распространенных имен — греческие, они стали употребляться на Руси с конца X века, после ее крещения. Когда-то, в греческом языке, эти имена имели особое символическое значение (например, Виктор — «победитель», Александр — «защитник народов», Петр — «камень», Иван — «дар богов»), но теперь редко кто об этом вспоминает, мы к этим именам привыкли и считаем их самыми родными, истинно русскими…

«Но разве же это плохо? — спросите вы. — Неужели от этих имен нам следует отказаться только потому, что они восходят к иноязычному источнику?» Вопрос вполне обоснованный. К разговору о наших именах мы еще вернемся, а пока давайте вместе решим, «что такое хорошо и что такое плохо», когда речь идет об использовании заимствованных слов в русском языке. Ведь засорение нашего языка иностранными словами не может не тревожить тех, кто интересуется стилистикой. Эта проблема волновала некогда В.И. Ленина. В заметке «Об очистке русского языка» он писал: «Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить „дефекты“, когда можно сказать недочеты или недостатки или пробелы?» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. — т. 40. — с. 49.)

С засорением русского языка иностранными словами боролись многие наши писатели. М. Горький указывал: «Затрудняет нашего читателя втыкание в русскую фразу иностранных слов. Нет смысла писать конденсация, когда мы имеем свое хорошее слово — сгущение». А.Н. Толстой подчеркнул: «Там, где можно найти коренное русское слово, — нужно его находить».

Современные нам литературные деятели, критики тоже протестуют против бездумного употребления «модных» иностранных словечек. В одной дискуссии о языке была опубликована статья под названием «Закончил ленч из картошки, спешу на брифинг». Автор ее услышал эту фразу от молодого человека, который, наскоро перекусив картошкой, бежал на совещание… Конечно, мы не можем не согласиться с тем, что такое употребление иностранных слов ничего хорошего не сулит.

Преклонение перед всем иностранным, желание щегольнуть знанием «модных» нерусских словечек свидетельствуют обычно о дурном вкусе или недалеком уме человека. Не случайно в русской классической литературе речь многих отрицательных персонажей отличает пристрастие к иностранным словам. Помните, как дамы города N «украшали» свою болтовню французскими словами? Юбка вся собирается вокруг, как бивало в старину фижмы, даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бельфам (т. е. «прекрасная женщина»); Скандальёзу наделал ужасного, вся деревня сбежалась, ребёнки плачут; все кричат, никто ничего не понимает, ну просто оррёр, оррёр, оррёр! («ужас»). Ведь это же «смесь нижегородского с французским», которую осмеивал еще Чацкий! Такую речь «на французский манер» пародируют шуткой: произнесите с французским «прононсом» (то есть «в нос») Жан тэля̀ пасэ̀, Марѝ лён трэ… Не правда ли, слышится что-то «изысканно-иностранное»? Но если вникнуть, то оказывается, что Иван пасет теленка, а Мария трет лен (в южно-русских говорах в окончаниях глаголов третьего лица звук [т] исчезает: пасе, а не пасет). Однако, для пущей важности, Иван стал Жаном, а Мария превратилась в Мари.

В наше время главное зло — это неоправданная замена понятных русских слов заимствованными, слишком наукообразными и порой не совсем ясными. Представьте такую картину. Вам предлагают написать в школьную газету заметку об успеваемости. Чтобы облегчить вам задачу, член редколлегии задает ряд вопросов, на которые нужно ответить:

— Какие оценки доминируют в классном журнале?

— Функционирует ли система дополнительных занятий с отстающими?

— Удается ли двоечникам реабилитировать себя в процессе фронтального опроса?

— Как эволюционирует борьба за успеваемость в классе?

Вряд ли такой «вопросник» вдохновит вас, и вы потянетесь к перу… Скорее всего, вас испугают книжные иностранные слова, и вы не станете писать заметку, признав свою «серость». Ведь не каждый владеет столь богатым набором «умных» слов!

А вот другая зарисовка из школьной жизни. Учитель вызывает Иванова, но тот не готов отвечать и пытается найти себе оправдание: