Запад

Возможно, в тот день, когда голландский земельный агент с женой переплывали Миссисипи, один из гребцов был пьян. Или, возможно, широкое плоскодонное судно врезалось в глыбу дрейфующего льда, или семейство со множеством детей, с повозкой, двумя лошадьми и коровой вдруг столпилось на одном борту и нарушило равновесие судна. Так или иначе, паром (новенький, только что построенный господами Макнатом и Брейди, коммерсантами из Сент-Луиса, которые купили старый плот из сдвоенных пирог и заменили его новым вскоре после того, как Беллман переправился на нем через реку в начале зимы) накренился, опрокинулся, и все оказалось в воде, включая жену голландского земельного агента и сундучок, в котором лежала маленькая пачка беллмановских писем, сложенных и перевязанных бечевкой. Ледяная вода смыла чернила, которыми было накарябано имя Бесс и безграмотное описание места, где находился его дом в Пенсильвании, а потом сложенная бумага, словно губка, впитала в себя воду, пачка писем отяжелела и опустилась на дно, где ее засосало в миссисипский ил.

Остальные потери были менее драматичными, хотя и не менее случайными. Одну пачку из кармана брюк спящего солдата вытащила собака – вероятно, бумага пропахла ужином Беллмана, приготовленным на костре. Так или иначе, письма были съедены; завязанная узлом бечевка, обмусоленная собачьей слюной, – вот все, что осталось, когда солдат проснулся. Третья пачка была оставлена испанским монахом в почтовом отделении Сент-Луиса, ее передали через стойку женщине, которая пришла получить корреспонденцию. Звали женщину Бет Ульман; она положила письма в сумку и унесла, а обнаружив ошибку, не потрудилась вернуться, чтобы ее исправить. Четвертая пачка, тоже благополучно доставленная в почтовое отделение шкипером, выпала уже по дороге из Сент-Луиса в Цинциннати из плохо застегнутой сумки почтальона и потерялась.

Все беллмановские письма дочери рассеялись, как осенние листья, по земле и воде, лишив девочку возможности их прочесть.

В своем долгом путешествии Беллман встречал много туземцев с эксцентричными именами, но ни одно из них не было таким странным, как это. Старухе Издалека, по его прикидкам, было лет шестнадцать, хотя сказать точнее он затруднялся. Из-за гладких безбородых лиц даже пожилые мужчины-индейцы выглядели молодыми, к тому же все они, независимо от возраста, были для Беллмана на одно лицо.

Деверо правильно сказал, этот парень был более хилым, чем другие, – едва ли пяти футов росту, ноги кривые и слабые, а глаза очень маленькие, как зернышки, – однако вид он имел решительный и энергичный и, судя по словам торговца мехами, горел желанием обменять свое знание прерий, умение обращаться с пирогой и выискивать корнеплоды на носовой платок, щепотку табака или несколько бесполезных побрякушек, которые будут сверкать на солнце, когда его лучи упадут на юношу сквозь ивовую листву.

Он знает мальчика с его детства, сказал Деверо. Вот уже семь лет тот состоит у него в услужении и приносит ему новости, причем делает все быстро, надежно и всегда охотно. Ему полезно теперь немного побыть скаутом для себя самого. Деверо подмигнул Беллману:

– Хватит ему держаться за мою юбку.

Он назвал цену в долларах и в шиллингах.

– Ему можно доверять?

Торговец мехами широко улыбнулся и похлопал Беллмана по спине. Все, кто проходил по этим местам, рано или поздно обращались к нему с расспросами о здешних индейцах – хотели узнать, каков их характер, такие же ли они, как индейцы, все еще засидевшиеся на востоке, или другие.

– Я всегда говорю им одно и то же. – Деверо погрел руки над огнем и предложил Беллману добавить табаку в трубку. – Что они великодушны и преданны, вероломны и хитры, что они настолько же слабы, насколько сильны, и настолько же закрыты, насколько открыты. Что они сообразительны и при этом безнадежно наивны, мстительны и злобны и в то же время милы и любопытны, как маленькие дети. Что они жестокие убийцы. Что они потрясающие кулинары и танцоры. Что, будь у них хоть маленькая возможность, они бы держали рабов и мучили их, а окончательно замучив, продали бы следующему покупателю.

Исходя из собственного опыта, Деверо считал: лучший способ обходиться с ними – показывать, что у тебя есть то, чего они хотят, и никогда не пугать их, чтобы они не приняли тебя за представителя чужого племени, с которым они не ладят. Дальше к западу, если, конечно, Беллман заберется достаточно далеко, он в конце концов столкнется с племенем сиу, вот эти свирепы независимо от того, кто ты есть.

Беллман склонил голову набок. Улыбка, обозначившаяся между его рыжими усами и бородой, была вежливой, но неуверенной. Он надеялся на более ободряющий ответ.

– Но как насчет этого конкретного человека? Я могу ему доверять?

Торговец мехами встал и потянулся.

– Ну, я бы сказал – да, сэр, до тех пор, пока вы будете платить ему за его услуги. В течение минувших семи лет он всегда делал то, что ему велели.

С помощью торговца мехами Беллман объяснил мальчику, что он ищет.