Запад-36

Михал Владимирович, спустившись со стены, велел подать ему коня и в сопровождении пятерых именитых бояр выехал в стан победителя. Смоленские войска, вытянувшись колоннами, беспрепятственно пропускали пинских гостей сквозь свои эшелонированные порядки, но на подъезде к шатру смоленского князя пинский князь был остановлен конной охраной. Его вместе с боярами обыскали, заставили сдать все оружие и спешиться. К смоленскому володетелю пинчане подходили уже пешком. Владимир Изяславич в шатре величественно восседал на покрытом золотом резном стольце в окружении своих ближних воевод.

Прямо в шатре, в присутствии войсковых церковнослужителей, были составлены грамоты, скрепленные государственными печатями. Михал Владимирович отрекался и передавал Пинское княжество «во веки вечные» смоленскому государю и его наследникам. Пинское княжество ликвидировалось, превращаясь вместе с Туровом в Припятскую область, во главе с назначаемым смоленским государем губернатором. Сам бывший пинский владетель получал наследуемую вотчину под городом Кричев Смоленской области. Эти грамоты были торжественно оглашены пинчанам, и в тот же день горожане целовали кресты с иконами во всех городских храмах и часовнях, тем самым подтверждая свою верность новому государю.

Весь следующий день в городе служили многочасовые молебны в честь обретения Пинском своего нового государя. Кроме того, был устроен невиданный по своему размаху пир. Казалось, что все улицы города были уставлены ломящимися от яств столами. Теперь перед введенными в город смоленскими войсками никто из горожан не испытывал страха. Наоборот, смоляне и пинчане братались за чашами хмельного вина, с радостью провозглашая тосты в честь смоленского государя и единой Смоленской Руси.

С колокольни городского собора Пинска открывался прекрасный вид на полноводную Припять. На лугу мирно паслась домашняя скотина, своим видом создавая идиллическую картину. Под городскими стенами, рядом с живительными, дарящими тень зарослями, расположились лагерем пехотные рати. Войска отдыхали уже пятый день, что прошли с момента сдачи города.

Из этой благостной обстановки послеполуденного отдыха мой взгляд неожиданно зацепила несшаяся с верховьев Припяти галера, активно вспенивающая воду веслами. При помощи подзорной трубы удалось разглядеть и узнать на носу лодки комбата пятнадцатого батальона Белослава, прикомандированного к грузовой части флота, сейчас самостоятельно поднимающегося по направлению к волоку на Западный Буг. Белослав внимательно вглядывался в ратников, расположившихся у речного причала, ища там знакомые лица из числа командного состава. Вот он первым по откинутому с галеры настилу спустился на берег. Вступив на причальные мостки, Белослав сразу же обратился к дежурному командиру, а затем, не задерживаясь ни на секунду, быстрым шагом пошел по направлению к колокольне, где находился я.

– Видать, что-то случилось, – услышал снизу чей-то озабоченный голос.

Надолго задуматься не удалось. Через пару минут по узкой лестнице ко мне проворно пробрался телохранитель. Его высунувшаяся из хода голова проговорила:

– Государь, вестовой от полковника Олекса! У него срочные известия!

– Пускай сюда поднимается, – мне категорически не хотелось покидать эту наблюдательную позицию, с которой так удобно подсматривать за райским уголком и стадом скота, пасущегося на сочном, заливном луге, омываемом искрящейся на солнце рекою.

Вспотевший вестовой в лице комбата пятого Вяземского полка, звеня доспехом, буквально взлетел по лестнице.

– Здравия желаю, государь! – поднявшись, комбат вытянулся в струнку и бодро откозырял.

– С чем прибыл, Белослав?

– На Западном Буге появились ляшские рати! – взволнованно отбарабанил комбат. – Они с ходу взяли Дорогочин, спалили Берестье. Оборонять города некому, князь Василько большую часть городских полков к нам навстречу увел.

– Откуда дровишки?

– Что?

– Откуда все это узнали?

– Перехватили северо-волынских бояр из Дорогочин и Берестье. С этими вестями они плыли в свою столицу – Владимир-Волынский.

– Я не понял! Поляки действуют самостоятельно или как союзники Михаила Черниговского?!

– Не известно это было перехваченным боярам.

– Ладно, без разницы, – я махнул рукой. – Вскоре что так, что этак все эти города и земли станут моими. Какова численность поляков, состав войск?

– По словам уже помянутых бояр, ляхов несколько тысяч, но не больше десяти. Основа войска – пешцы лодейной рати, но присутствует также рыцарская конница. Всего около трех сотен конников. Среди рыцарей были замечены «добринские братья».

– Добринский орден? – удивился я. – Так он, если мне не изменяет память, в прошлом году с благословения папы был поглощен Тевтонским орденом.

– Волыняне говорят, что с поляками около полусотни орденских немцев, причем пришли они под символикой Добринского ордена.