Запад-36

Я задумался. Этот рыцарский орден был основан в городе Добрине Кристианом Прусским по приказу Конрада Мазовецкого при участии епископов Пруссии, Куявии и Плоцка в 1228 году для защиты от набегов пруссов, а также в качестве политического противовеса Тевтонскому ордену. Хотя орден формировался преимущественно из немцев, но и местная польская шляхта тоже привлекалась в его ряды.

– Раскинем мозгами сообща, – прервал я затянувшееся молчание. – Спустись и передай, чтобы созывали военный совет. Сам тоже на него явись!

– Слушаюсь, государь!

Комбат с шумом спустился, а я, бросив прощальный взгляд на величественные, убаюкивающие воды Припяти, вскоре последовал вслед за ним.

Конный отряд поляков, дислоцированный в Берестье, без боя, впопыхах покинул город-остров, лишь завидев приближение огромного гребного флота. Переправившись по мосткам на «большую землю», они поскакали вдоль берега Западного Буга на северо-запад, по направлению на Мазовию.

Берестье (будущий Брест) словно вымерло. Многие деревянные постройки превратились в угольные кучи. В обезлюдевшем городе витал сильный запах гари. А в уцелевших домах хозяйничали шайки мародеров, грабя все подряд. Большая часть горожан сразу после штурма сбежала из города и сейчас обретается где-то в его окрестностях. Подразделения пехотинцев, немедленно приступившие к патрулированию, передвигаясь по улицам, поднимали облака пыли, смешанные с золой, создавая вокруг себя непроглядный туман.

Уже здесь нам удалось выяснить, что на Волынь, по любезному приглашению Михаила Черниговского, пожаловал со своим войском сам Конрад Мазовецкий, да еще и немцев с собой притащил! Этот тип до недавних пор, между прочим, считался главным союзником братьев Романовичей в Польше. Ну, Михаил, ну сукин сын! Ни хрена не известил, сподобился-таки, жучара, подбросить на мою голову «клятых ляхов». Последние свои мысли я незаметно для себя высказал вслух, на что тут же получил возражения от Малка.

– Государь! Михаил, может, вовсе и не со зла тебе поляков пограбить Волынь созвал. Он сейчас с Даниилом Галицким, братом твоего ворога Василька, борется! Вот и пытается, как может, хоть часть сил братьев отвлечь от себя.

– А чего же тогда меня о поляках не известил?

– Так, может, он и сам не знал, придут ляхи али нет. Помощи у Конрада в сем деле испросил, ну а Конрад – сам с усам, когда захотел, тогда и явился, а мог и вообще не прийти. Хотя о своих планах Михаил по-хорошему должен был бы заранее известить, – под конец задумчиво протянул полковник.

– Вот и я о том же! Черт с ним, с Михаилом! Ну, один хрен, мне поляки на моих волынских землях нужны только в качестве удобрения в земле!

– Придется тогда идти за ними…

– Судовая рать плывет медленно, со скоростью, двигающейся вдоль берега конницы, а конницу сильно подтормаживает огромный обоз с полоном и награбленным добром… – обдумывая ситуацию, я нервно забарабанил пальцами.

– Истинно так, государь! – посчитал нужным вставить свои две копейки Злыдарь.

– Сегодня заночуем в Берестье, а завтра с утра выдвинемся вслед за поляками. Предупредите войска, пускай пока устраиваются на отдых, завтра им силы понадобятся! – этим распоряжением я закончил военный совет.

Ратьеров, серьезно тормозивших галеры, решено было оставить в Бресте, преследуя драпающих поляков лишь только силами судовой рати.

Поляки, двигаясь по направлению к ранее захваченным городам Мельник и Дорогичин, оставили за собой отчетливо видимый след. В полях и деревнях попадались неубранные трупы местных пейзан, а на горизонте всюду виднелись дымы пожарищ. Клубы едкого дыма смешивались с утренним туманом, давали просто тошнотворный результат, резали глаза. Недозрелые ржаные поля были попорчены, напрочь вытоптаны польско-рыцарской конницей.

Этим же вечером передовые галеры застали поляков у городка Мельник. Польская судовая рать выгрузилась, оставив свои ладьи у городского причала, а прямо у стен города поляки разбивали лагерь. По всей видимости, намеривались дать полевое сражение своим преследователям.

Атаковать лагерь с ходу не стали, не хотелось, чтобы Конрад, подобно Василько, сбежал со всей своей конницей. Поэтому свои галеры мы разгрузили в трех километрах от Мельника. А утром следующего дня мы вышли к польскому лагерю.

Лагерь раскинулся в удобной долине вблизи хлипких тыновых городских стен Мельника. Разведка вывела полки таким образом, что нас с поляками разделяла речушка, заросшая по берегам ольхой и ивами. Пикеты заслона, установленные поляками на нашем берегу, были легко сбиты, походя.

Выехав на пригорок, я отчетливо разглядел сотни разноцветных, с преобладанием белого, четырехугольных шатров. Над самыми массивными цветными шатрами развевались на ветру флажки и знамена. Особняком расположились «добринские братья». Над их лагерем веял белый флаг с красным стоячим мечом со звездой над ним.