Западноевропейская поэзия XX века

ОБЛЕТЕВШАЯ РОЗА Перевод М. Самаева

Купол неба строгий,
Тихая листва,
Месяц златорогий,
Колокол, сова…

Краткой и торопкой

Жизни — «почему?..» —
Кануть вместе с тропкой
Следу моему.

Сгинули в тумане

И года и сны.
Разочарований
Доводы верны.

И под звуки глорий

Дни глотает мгла.
Все, что помню, вскоре
Запушит зола.

От былого пыла

Ничего не стало,
Даже пепел стылый
Ветром разметало.

Бриз в листве маиса,

Лягушачьи кваки,
Тихи кипарисы
И огни во мраке.

Путь во тьму размотан,

Мертвый свет ночной
На распятьях — вот он,
День последний мой.

Купол неба строгий,

Тихая листва,
Месяц златорогий,
Колокол, сова…

МАНУЭЛЬ МАЧАДО

Мануэль Мачадо (1874–1947). — Поэт, драматург, литературный критик. Брат великого испанского поэта Антонио Мачадо (1875–1939), совместно с которым написал ряд пьес в стихах. Один из наиболее близких к модернизму представителей «поколения 98 года», Мануэль Мачадо-и-Руис, по выражению испанского критика Сайпса де Роблеса, был «певцом мимолетного и эфемерного». Блестящий, но несколько холодный версификатор, он виртуозно имитировал песенную поэзию испанского фольклора, а о знаменитом его стихотворении «Кастилия» Унамуно заметил, что оно одно может обессмертить имя поэта. Основные книги: «Душа» (1905), «Трофеи» (1913), «Севилья и другие стихи» (1918) и др.

РОСАРИО Перевод М. Самаева

«Мужчина есть мужчина. А в жизни все бывает…»
В смиренье этой мысли под вечер вышивает
Росарио, печально склоняясь к рукоделью
красивой головою, где две гвоздики рдели.

Подумает о доме… Как стеклышко блестит он,

ее очарованьем, ее теплом пропитан.
Она не знает мира, что за окном маячит…
Хуан пришел — смеется, а запоздал — поплачет.

Он любит, хоть об этом молчит. Чтоб жить под тенью

любви, он возвратится к ней раньше или позже.
И ждет она, и сердцем гнездо обогревает,

где нежность распустилась, как тихое растенье.

И эту ночь, наверно, ей быть одной. Ну что же…
«Мужчина есть мужчина. А в жизни все бывает…»

СЕВИЛЬЯНА Перевод М. Самаева

У сегирийи цыганской
чувственный голос ночи
мусульманской.

Это — взгляда проклятая власть,

гиблая пропасть, где пенится
жизни и смерти пучина.
Это — сердцем поющая пленница
черной судьбы и кручины,
в вопль исходящая страсть.

И в то же время это —

дождь андалузского света,
крылья, полет и весна…
В шалой, задорно-веселой,
в ней смеется и шутит Севилья,
в ней сегидилья
взметает подолы,
солнца и соли полна.

СОЛЕАРЕС [149] Перевод В. Столбова

Твои волосы в плен меня взяли,
Твои очи меня осудили,
А уста приговор отменили.

* * *

Ни румяна ты, ни бледна,

Ни красива ты, ни дурна,
Полюбилась ты мне потому, что ты мне полюбилась.

КАСТИЛИЯ [150] Перевод М. Самаева