Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Мне ночь мала, и день чрезмерно длится.
Бегу любви — за ней спешу без силы,
К себе жесток — пощады жду от милой,
И счастье пью в мученьях без границы.

Свой знаю прок — лишь бед могу добиться.

Желанье жжет — боязнь оледенила,
Хочу бежать — не двинусь, кровь застыла,
Мне тьма светла, а в свете тьма таится.

Я ваш, мадам, при этом сам не свой,

На воле плоть, но чую, чуть живой,
Что сердце, пережив темницы мрак,

Лишилось сил и одряхлело вдруг,

И вот в меня нещадный целит лук
Тот древний мальчуган, что слеп и наг.

* * *

Я робкому подобен мореходу:
Лишь тучи соберутся в вышине,
Прибудет силы пенистой волне
И челн затонет, рассекая воду.

Он, морю покорясь и небосводу,

Руль бросит и безвольно ждет в челне —
К богам взывает и наедине
Клянет, трясясь и плача, непогоду.

Я кормчий, море — это мысль моя,

Мои рыданья — буря грозовая,
Моя Богиня — светлая звезда,

И вас, Богиня, заклинаю я,

Ладью моей отваги направляя,
Кромешный мрак рассеять навсегда.

* * *

Во сне и мир, и счастье ждут меня,
А наяву — война, беда, страданье.
Мне клевета милей, чем оправданье.
Добро — от ночи. Зло — от бела дня.

Неужто прав я, правду хороня,

Ей гибель предсказав и увяданье?
Счастливей нас, наверно, те созданья,
Что спят полгода, свой покой храня!

Что сон и смерть между собою схожи,

Что друг на друга явь и сон похожи,
Не верю я, но ежели они

Одно и то же, и уйду навеки

Я в забытьё, — Смерть, сон с себя стряхни
И ночью вечною смежи мне веки.

Идея

Короче дня вся наша жизнь земная
Пред вечностью. Круг совершая, год
Дни наши прочь без жалости метет;
Живущее — лишь гость земного края.

Что ж медлишь ты, душа, в плену страдая?

Что любишь ты юдольной жизни ход?
Ведь ты сильна, на радостный полет
К иным пределам крылья простирая.

Ко благу там увенчано стремленье;

За труд земной там ждет отдохновенье;
Там ждет любовь, усладу нам даруя;

Там, о душа, под высшим небом рея,

Познаешь ты: вот какова Идея
Той красоты, что здесь боготворю я.

ИЗ ЦИКЛА «ДРЕВНОСТИ РИМА»

* * *

Пришелец в Риме не увидит Рима,
И тщетно Рим искал бы в Риме он.
Остатки стен, порталов и колонн —
Вот все, чем слава римская хранима.

Во прахе спесь. А время мчится мимо,

И тот, кто миру диктовал закон,
Тысячелетьям в жертву обречен,
Сам истребил себя неумолимо.

Для Рима стать гробницей мог лишь Рим.

Рим только Римом побежден одним.
И, меж руин огромных одинок,

Лишь Тибр не молкнет. О неверность мира!

Извечно зыбкий вечность превозмог.
Незыблемый лежит в обломках сиро.

* * *