Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Отчизна доблести, искусства и закона,
Я вскормленник твоих, о Франция, сосцов!
И, как ягненок мать зовет в глуши лесов,
К тебе взываю здесь, вблизи чужого трона.

Ужели своего мне не раскроешь лона,

Дитя не возвратишь под материнский кров?
Откликнись, Франция, на горький этот зов!
Но вторит эхо мне, а ты не слышишь стона.

Брожу среди зверей, безлюдный лес вокруг,

И в жилах стынет кровь, и холод зимних вьюг,
Дрожа, предчувствую в осеннем листопаде.

Ты всех ягнят своих укрыла от зимы,

От голода, волков и от морозной тьмы, —
За что же гибну я, ужель я худший в стаде?

* * *

Когда родной язык сменив на чужестранный,[139]
В стихах заговорил я по-латыни вдруг,
Причина, мой Ронсар, не в том, что Рим вокруг,
Не в шуме древних струй, бегущих с гор Тосканы.

Но в том, что здесь я раб, немой и безымянный,

Томлюсь, как Прометей, пойми, три года мук!
Что без надежд живу, и верь, мой добрый друг,
Виной жестокий рок, увы, не взор желанный,

Но, если от тоски в какой-то тяжкий миг

Овидий перешел на варварский язык,
Чтоб быть услышанным, так пусть простит мне муза

Мое предательство, — ведь у латинских рек,

Хотя б велик ты был, как Римлянин иль Грек,
Никто, Ронсар, никто не слушает француза.

* * *

Невежде проку нет в искусствах Аполлона,
Таким сокровищем скупец не дорожит,
Проныра от него подалее бежит,
Им Честолюбие украситься не склонно;

Над ним смеется тот, кто вьется возле трона,

Солдат из рифм и строф щита не смастерит,
И знает Дю Белле: не будешь ими сыт,
Поэты не в цене у власти и закона.

Вельможа от стихов не видит барыша,

За лучшие стихи не купишь ни шиша,
Поэт обычно нищ и в собственной отчизне.

Но я не откажусь от песенной строки,

Одна поэзия спасает от тоски,
И ей обязан я шестью годами жизни. [140]

* * *

Служу — я правды от себя не прячу, —
Хожу к банкирам, слушаю купцов,
Дивишься ты, на что я годы трачу,
Как петь могу, где время для стихов.

Поверь, я не пою, в стихах я плачу,

Но сам заворожен звучаньем слов,
Я до утра слагать стихи готов,
В слезах пою и не могу иначе.

Так за работою поет кузнец,

Иль, веслами ворочая, гребец,
Иль путник, вдруг припомнив дом родимый,

Так жнец поет, когда невмочь ему,

Иль юноша, подумав о любимой,
Иль каторжник, кляня свою тюрьму.

* * *