Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Когда мне портит кровь упрямый кредитор,
Я лишь сложу стихи — и бешенство пропало.
Когда я слышу брань вельможного нахала,
Мне любо, желчь излив, стихами дать отпор.

Когда плохой слуга мне лжет и мелет вздор,

Я вновь пишу стихи — и злости вмиг не стало;
Когда от всех забот моя душа устала,
Я черпаю в стихах и бодрость и задор.

Стихами я могу слагать хвалы свободе,

Стихами лень гоню назло моей природе,
Стихам вверяю все, что затаил в душе.

Но если от стихов мне столько пользы разной

И вносят жизнь они в мой век однообразный,
Зачем ты бросить их советуешь, Буше?[141]

* * *

Пока мы тратим жизнь и длится лживый сон,[142]
Которым на крючок надежда нас поймала,
Пока при дяде я, Панжас — у кардинала,
Маньи — там, где велит всесильный Авансон, —

Ты служишь королям, ты счастьем вознесен,

И славу Генриха умножил ты немало
Той славою, Ронсар, что гений твой венчала
За то, что Францию в веках прославил он.

Ты счастлив, друг! А мы среди чужой природы,

На чуждом берегу бесплодно тратим годы,
Вверяя лишь стихам все, что терзает нас.

Так на чужом пруду, пугая всю округу,

Прижавшись крыльями в отчаянье друг к другу,
Три лебедя кричат, что бьет их смертный час.

* * *

Вовеки прокляты год, месяц, день и час,[143]
Когда надеждами прельстясь неудержимо,
Решил я свой Анжу покинуть ради Рима,
И скрылась Франция от увлажненных глаз.

Недоброй птице внял — и первый в жизни раз

Отцовский дом сменил на посох пилигрима.
Не понимал, что рок и мне грозит незримо,
Когда Сатурн и Марс в союзе против нас.

Едва сомнение мой разум посещало,

Желанье чем-нибудь опять меня прельщало,
И доводы его рассеять я не смог,

Хотя почувствовал, что, видно, песня спета,

Когда при выходе — зловещая примета! —
Лодыжку повредил, споткнувшись о порог.

* * *

Нет, не тщеславие, не алчность, не расчет
С страною предков мне внушили расставанье,
Чтоб видеть снежных гор бессмертное сверканье
И счастия искать средь тысячи забот.

Та честь высокая, что вечно не умрет,

И доблесть чистая, которой нет скончанья,
С такою щедростью вершили мне желанья,
Что большего не жду с божественных высот,

Нет, верность рабская и долг неумолимый

Заставили меня из Франции любимой
Прибыть в Италию, где три зимы подряд

Томлюсь по родине. И та же верность, знаю,

Властна меня послать, с отчизной разлучая,
Хоть в Мавританию, хоть в Индию, хоть в ад.

* * *