Запах фиалки

– Конечно! Какие вопросы! – Калачев беззвучно выругался сквозь зубы и пнул босой ногой ни в чем не повинное кресло. Очевидно, что в этой жизни ему больше не полагается ни дня отдыха! – Только переводчик нужен. А то у меня по арабскому тройка была в школе.

– Острите? – засмеялся в трубке Чарли. – Это хорошо. Значит, присутствие духа сохранилось. Переводчика несложно заказать на ресепшене. Их там обычно тучи вьются. В стране безработица.

Да, кстати, не забудь рассказать напарнику про задание, пока он не нагрузился виски по самые бакенбарды! – На заднем плане раздались звон стекла, женский смех и голос Пши, говорящего по-английски. Чарли заторопился и неожиданно свернул разговор: – Ну ладно, вы мальчики взрослые, дальше сами разберетесь. Пока, доброй ночи!

В эфире пошли короткие гудки. Александр постоял какое-то время, бессмысленно приложив к уху опустевшую трубку, и, выругавшись в голос, принялся натягивать ботинки снова. Нужно было обо всем рассказать Джеффу, пока расстроенный оператор и вправду не решил поднять себе настроение старинным ирландским способом, нализавшись до зеленых лепреконов.

Однако не успел он сделать и двух шагов в сторону двери, как вновь зазвонил гостиничный телефон на резной прикроватной тумбе.

– Слушаю вас! – поднял трубку молодой человек.

– Это Черный! – прозвучал из нее голос полковника. – Переводчика мы тебе давно уже нашли. Зовут Аладдин. Как в сказке.

– Вы что, меня подслушивали? – возмутился Калачев.

– А ты как думаешь? – хмыкнул офицер. – Мало того: мы тебя видим. У тебя в номере две камеры. Одна в комнате, другая в ванной.

– В ванной?! Зачем? – недоуменно спросил Александр.

– Чтобы ты в живых остался, – ответил Черный и посоветовал: – Не анализируй это, расслабься и получай удовольствие.

– Как-то это не по-человечески! – заметил молодой человек.

– Крестник, ты на войне. Тем более что ты русский. А так уж выходит, что русские всегда на войне. Есть у нас такой долг перед планетой. Короче, ты все равно пока не поймешь. Так что зря я тут философствую. Итак: утром в холле, Аладдин зовут. Бывай! – И на другом конце провода раздались короткие гудки.

Ошарашенный только что услышанным, Александр машинально огляделся по сторонам в надежде обнаружить следящие за ним камеры, но понял, что уже поздно что-либо предпринимать, и отправился искать коллегу.

В коридоре гостиницы он неожиданно столкнулся с Елагиным. Хоккеист тоже сразу узнал Сашу и хотел было молча обойти стороной, но ладанка, виднеющаяся из расстегнутой на груди журналиста рубашки, заставила его притормозить.

– Надо же! – едва ли не с восхищением произнес капитан и продемонстрировал Калачеву точно такую же ладанку, висящую под футболкой. – Отчизна рулит! Давно здесь?

– Неделю почти, – ответил журналист, еще не зная, как относиться к этой случайной встрече.

– Я только сегодня прилетел, – поделился Елагин. – Отпуск у нас. Ребята кто куда разъехались, а я сюда решил. Здесь не скучно. Ты в ресторан шел?

– В ресторан, оператора своего искать, – ответил Калачев.

– Горит дело? – поинтересовался капитан и объяснил: – Если не горит, то могу тебе местечко в городе показать – никогда не забудешь! Такой плов только в одном месте на Востоке делают. Ну… или в двух. Хотя Ташкент – это уже Азия. В одном, получается.

Александр хотел было отказаться, но почему-то не отказался. Словно надеялся извлечь из этой встречи какую-то неведомую пока пользу.

Уже через десять минут они сидели за столиком у небольшого ресторанчика рядом с базаром. Вокруг шумел вечерний Дамаск, люди размеренно шагали по улицам древнего города, кто-то возвращался с работы, кто-то, наоборот, шел на работу. То и дело мелькали компании молодых людей, переходящих от кафе к кафе в поисках бесплатного вайфая или ожидающих открытия ночного клуба.

– Он мне говорит, сволочь нацистская: какой может быть в русской команде негр? А я ему: дурила, ты про Пушкина слышал? Коля, может быть, и черный как головешка, но родился-то он в Дубне! Мать дура молодая была, в отпуске нагуляла. И Колины шайбы летят быстрее скорости пули. У нас студенты с нужной аппаратурой были. Всё официально замерили… Так что Коля – русский негр, а не просто негр. Я за Колю тебе сейчас рот порву! Не посмотрю, что ты из Федерации, – увлеченно рассказывал Елагин. – И после этого началось! Ксения твоя приезжала. Мы ей всё рассказали, но она как-то не так поняла. В итоге нацистами оказались мы, а Колю выперли. Типа, спасли от нас. Такой бред!

Из открытой двери ресторана долговязый официант с грустным лицом вынес огромное блюдо плова и поставил на стол перед ними.

– Я столько не съем, – засомневался Александр.

– Не боись, я тебе помогу, – успокоил его собеседник и обратился к официанту: – Чего ты, чурка бестолковый, опять ложки не принес? Не будем мы руками жрать!

Ожидая ответа официанта, капитан поднес к его грустному лицу смартфон с переводчиком. Официант с интересом прочитал сообщение и что-то ответил по-арабски.