Запахи приносятся неожиданно

Нащупывая штакетину забора, Андрюха намеревался оторвать ее и вогнать в волчий оскал. Брови сошлись на переносице, лоб прочертили морщины. А на спине Володьки съежилась кожа, он тоже потянулся к штакетинам. Зубы выбили дробь и заскрипели, сдавленные челюстями. Последние слова Сашки подтолкнули Малкина. Медлить нельзя. Тыльной стороной ладони пригладил торчащие волосы, стиснул рукоять меча и пинком распахнул калитку. Волк рыкнул, а на черное крыльцо из темного дверного проема выступила крупная черная волчица. Два зверя преградили дорогу к дому. Ванька поднял меч, выжидая, чей прыжок будет первым. Кто, волк или волчица? В темноте угадать невозможно. Лишь подсознательно понял, что прыгнули оба зверя одновременно. Но волк был ближе. Ванька нырнул под него, вонзая острие меча глубоко в глотку зверя и распарывая грудную клетку. Железные когти зверя просвистели над головой. Волк рухнул тяжело, издавая предсмертный хрип. Затем инстинктивно парень увернулся от мощного тела волчицы, ударил в черноту, меч вошел ей в бок, располосовал брюшину. Волчица пала на землю, и кишки вывалились наружу. Жалобно, по-звериному застонала и заскулила, исходя кровью. Ванька, не оглядываясь, шагнул к крыльцу дома. Остальные – в калитку, мимо останков поверженных зверей. Поспешили за ним. Внутри дома кто-то нашел выключатель, щелкнул. Свет от лампочки был тусклым, как будто на последнем издыхании, но достаточным для того, чтобы разглядеть на кровати спящую Карюху. На плоской подушке, матраце без простыни. Обнаженная, она лежала на спине, закинув за голову руки. Лугатик опередил всех, потормошил девушку, пытаясь разбудить. Но Сашка обескуражила:

– Бесполезно, до утра не проснется. Она в магическом сне, это сильнее гипноза. Кладите на носилки.

– На какие носилки? – вытаращил глаза Володька.

– Это филиал Обработочной, здесь должны быть носилки. Ищите.

Зашныряв по дому, Андрюха нашел тканевые носилки в кладовой. С Лугатиком развернул их на полу возле кровати. Переложили на них Карюху, подложили под голову подушку, подняли с пола. Раппопет впереди, Володька сзади. Карюха спала глубоким, крепким сном, совершенно не зная, что с нею происходило.

– Уходим, – распорядился Малкин.

Вышли на крыльцо, вынесли Карюху. И тут в уши ударил стайный вой, останавливая друзей. Все застыли, наткнувшись на многочисленные горящие точки звериных глаз за забором. Волки медленно надвигались из темноты. Их было полным-полно, будто собрались со всего города. В такую минуту вспомнишь не только родную мамочку, но увидишь, как на ладони, всю свою прошлую жизнь.

– Не успели, – испуганно икнула Катюха. Сердце сдавило предчувствием новой кровавой бойни. Она не могла привыкнуть к этому. Чувство испуга умирало лишь тогда, когда неотвратимая опасность не оставляла выбора, заставляла биться насмерть, защищаясь от перевертышей. Тогда ею овладевало желание – увидеть смерть врага и ощутить, что сама жива.

– Проклятье! – произнес Малкин, злясь, что обстоятельства резко поменялась не в их пользу. – Придется прорываться! Защищайте Карюху!

– Как прорываться? – оторопел Володька. – Их намного больше, чем было в поле.

– Не дрейфь, приятель, – оборвал Андрюха, чувствуя, как у самого холодеют пальцы от растерянности. – У тебя есть другое предложение?

– Нет.

– Не урони носилки от страха.

– Не уроню.