Запасный выход

Вместе с газелями ест он травы,
Вместе со зверьми к водопою теснится…

Строчки нравятся, тем более что ничего более подходящего не приходит в голову. Трудно подбирать новое вместо старого. К старому привыкаешь, оно становится родным, хорошим, даже если уже не работает.

И вот на теплом старом бревне посреди теплого поля с бродящими по нему конями и женщинами я начинаю гуглить и узнаю, что травы вместе с газелями ел некий Энкиду.

Четыре с половиной тысячи лет назад этот Энкиду был изготовлен из глины богиней-матерью и был равен по силе царю Гильгамешу. Жил в полях, охранял диких животных от охотников и питался их молоком, разрушал ловушки, уничтожал ловчие ямы, понимал язык зверей, и те его не боялись. Потом был соблазнен храмовой проституткой по имени Шамхат, потерял из-за этого способность есть с газелями и тесниться со зверьем у водопоя, стал соратником Гильгамеша и побеждал вместе с ним всяких чудовищ, например, чудовище Хумбабу.

Это всё из Википедии. Интернет ловится не очень, ждешь, ждешь, потом открывается какая-то чепуха.

«Энкиду наносит больше всего урона из всех четырех атак. Его сила магии равна 200, и он игнорирует защиту цели. После появления на поле боя всех трех мечей и в случае использования Гильгамешем этой атаки мечи начнут светиться, и Энкиду нападет на вражескую партию. Используется тот же спрайт Энкиду, что и в Final Fantasy V».

Так, это не то.

А вот еще: «В связи с обнаружением еще одной относящейся к “Эпосу о Гильгамеше” глиняной таблички в коллекции Корнеллского университета установлено, что храмовой проститутке Шамхат понадобилась не одна неделя, как считали раньше, а целых две, чтобы склонить Энкиду к жизни в социуме».

Мне кажется, что даже две недели – это необыкновенно быстро. У меня одомашнивание заняло годы и состоялось окончательно только после строительства своего дома.

Но тут я вижу, что мой табун уже ушел, прячу телефон и бегу догонять.

И потом медленно, переходя по два-три шага, останавливаясь пощипать траву, поговорить или просто постоять-помолчать, мы все – люди, лошади и приветливая собачка с непослушными ногами – идем в сторону леса. Потом фотографируемся, и кобыла Баккара прибегает позировать. А потом мы прощаемся.

– Я тогда вам ссылок по мягким методам работы с лошадьми накидаю. Вы на английском сможете смотреть? И вообще, все у вас получится, не бойтесь!

Гляжу на Настю и клятвенно обещаю себе подтянуть английский и заодно снова взяться за французский.

Баккара подняла и принесла Любке в зубах брошенный на землю чомбур, потом недоуздок.

В Ярославле мы не смогли найти свободных мест в гостиницах и ехали всю ночь до нашего дома, по очереди ведя машину. Пока рулила Любка, я дремал. Когда занимал водительское сиденье сам, то думал о том, подходят ли строчки про Энкиду на замену Бабелю.

Август

Приезд Фени и близкие отношения с местностью

В середине августа нам привезли коня.

Я беспокоился, как коневозка съедет под горку с асфальта на нашу полевую дорогу, поэтому пошел ее встречать. Люба отправилась со мной.

В последние несколько месяцев стоило мне начать уточнять какую-либо информацию о лошадях: какой высоты нужно строить катух, размер дверного проема, высота ограды, количество сена на зиму, интернет тут же выдавал мне что-то пугающее, грозящее будущему питомцу травмами, болезнями, психическими расстройствами или даже опасным для меня поведением.

Давний опыт езды верхом днями и ночами по крутым скалистым тропам, преодоление бурных рек каменистыми бродами, скачки за браконьерами по кочковатым болотистым тундрам – все это не могло перевесить случайно найденной в интернете рекомендации устраивать вход в денник без малейших намеков на порожек – лошадь может споткнуться.

Поэтому резкий съезд коневозки с асфальта на нашу дорогу заранее пугал меня, ответственность переполняла, и мы вышли встречать машину на шоссе, чтобы в случае чего провести коня в поводу до дома.

– Где, вы говорите, крутой спуск? Этот? Да не смешите меня, – сказал водитель и сел обратно в кабину.

Феню выгрузили у ворот нашего участка, напоили, завели в леваду, и он стал рысить по кругу, разминаясь после восьмичасовой дороги. А я принес косу, оселок, накосил травы и перебросил ее коню через ограду.

И стал косить утром и вечером.

Сто лет уже не косил литовкой, давно перешел на бензиновый триммер, чтобы подстригать участок. Но в деле ручного кошения – тут как с велосипедом – тело помнит, если научилось этим когда-то заниматься.

И мое тело тоже отлично помнило радость и усталость покоса. Я расскажу, как оно узнало эту радость.