Запятнанная репутация (СИ)

Снейп отпустил стену и усилием воли заставил себя вновь двинуться вперед. Ноктюрн-аллея опустела — или же Снейп просто уже не замечал ничего и никого вокруг — и грубые хриплые голоса, выводящие балладу, разносились в морозном воздухе далеко вокруг. Сам того не замечая, Снейп шел в такт песне — «Нам вдогонку летел ураган… а кругом океан бушевал…» — и Снейпу казалось, что его и в самом деле швыряет по бурному морю. Его качало от слабости — вскоре Снейпу опять пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Повернув голову, он бездумно посмотрел на двух людей, которые спорили о чем-то; Снейп не слушал, что они кричат, его всецело занимало только собственное страдание — и еще эта баллада, одурманивающая его и без того усталый разум. Но вдруг один из спорящих взмахнул рукой — и лезвие вспыхнуло на солнце так, что глазам Снейпа на миг стало больно; второй завизжал, брызнула кровь — и к ногам Снейпа подкатился отрезанный палец. Снейп равнодушно уставился на него.

— Чего пялишься? — сказал ему мистер Блэк, вытирая нож о зеленый полосатый шарф, обмотанный вокруг шеи. — Это наше с Хвостом дело, катись своей дорогой. Или хочешь, чтобы я и тебе что-нибудь подровнял?

Снейп молча помотал головой. По-прежнему придерживаясь за стену, он поплелся прочь, вздрагивая и морщась от резких приступов головной боли. Нос у него заложило — Снейпу пришлось дышать через рот, и от холодного воздуха он то и дело мучительно закашливался. Пение становилось громче — Снейпу казалось, что он идет лишь на этот звук: «Показалась русалка и скрылась опять…»

Сияние дня постепенно меркло. Снейп уже не видел ни неба, ни грязной мостовой, ни заборов и домов вокруг — всё сливалось перед ним в некую бесцветную, бесформенную массу. Он ловил себя на том, что не помнит, как прошел тот или иной отрезок пути — Снейп словно бы проваливался в забытье, и с каждым разом это длилось всё дольше. «Наши утлые шлюпки сорвала волна…» Хриплые голоса наплывали, пульсировали и гудели у него в голове. На Снейпа внезапно накатил панический страх. Он ускорил шаг, но чернота уже залила глаза — а следом Снейп очнулся на самом краю канавы.

Белла-За-Пенни — вся в грязи, избитая, с заплывшим глазом — подняла растрепанную голову и крикнула ему из канавы, разевая рот с выбитыми зубами:

— Иди-иди, проваливай, содомит поганый! Меня не обманешь — зна-а-аю, чем ты забавляешься. Думаешь, порядочная девушка спутается с тобой после того, как ты свой хер в каждую задницу совал? Да я таким, как ты, ни за какие брильянты не дам!

Снейп отпрянул. Он уже не был уверен в том, что видит и слышит, — всё казалось ему одним нескончаемым гротескным кошмаром — но лицо шлюхи, грязное, в синяках и запекшейся крови, еще долго стояло у него перед глазами. Белла-За-Пенни орала ему вслед:

— Тоже мне, джентльмен нашелся! Видали мы и познатней тебя. Ты хоть знаешь, за кем замужем моя сестрица? За самим Люциусом Малфоем, вот за кем! А уж он какой важный господин… И сюртук у него получше твоего! И трость с серебряным набалдашником! — выкарабкиваясь на четвереньках из канавы, она продолжала бормотать, не замечая, что Снейп уже ушел: — Я еще выберусь отсюда! Чем я хуже? Вот накоплю себе на шляпку, и тогда… — Белла-За-Пенни на мгновение задумалась, — …тогда я самого лорда Волдеморта окручу!

Довольная своим решением, она вытащила из-за корсажа мелкие монетки, уселась прямо в грязи и принялась их пересчитывать. На шляпку не хватало. Ничуть не расстроившись, Белла-За-Пенни с трудом поднялась на ноги и, покачиваясь, направилась к кабаку. А оттуда неслось: «…И пошли мы на темное дно, на дно, на дно… за русалкой на темное дно!»

Между тем Снейп, покинув, наконец, Ноктюрн-аллею, шел по Диагон-аллее, только начинавшей просыпаться после ночи. Серая пелена, туманившая его зрение, рассеивалась, и Снейп постепенно стал различать знакомые вывески увеселительных заведений, тусклые и жалкие в ярком дневном свете. На ум вдруг пришел мистер Блэк, вытирающий окровавленное лезвие, — лишь сейчас Снейп осознал, что видел на разбитном молодчике из Ноктюрн-аллеи его, Снейпа, полосатый шарф. Он вспомнил, как Лили — милая, кроткая Лили! — закутывала его этим шарфом, прощаясь; вспомнил комнатку под лестницей, жасминовый чай, ширму с ланями, мелодичный говор Лили и ее трогательную заботу о нем… Каким далеким виделся ему теперь тот день!

Поравнявшись с парадным входом «Цветника мадам Розмерты», Снейп остановился, колеблясь. Ему хотелось рассказать Лили обо всем, что с ним приключилось, вновь ощутить ее заботу, обрести покой — или хотя бы утешение. Неожиданно двери распахнулись, на крыльцо, взволнованно шурша юбками, выбежала мадам Розмерта, а из-за ее спины доносились крики и визг. Снейп поспешно отвернулся, надеясь, что та его не заметит.

— Мистер Снейп! — воскликнула мадам Розмерта, кинувшись к нему. — О, мистер Снейп, какое счастье, что вы здесь! Помогите, умоляю, — он же ее сейчас убьет! — и мадам Розмерта, выронив пышный веер, схватила Снейпа за рукав и закатила глаза, явно намереваясь лишиться сознания.