Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас

Классификацию супер-распознавателей удалось выработать благодаря совершенно другой науке – клинической психологии, в ходе эксперимента по изучению противоположного конца спектра: прозопагнозии. Это заболевание, которое иначе называют «лицевой слепотой», при котором у человека возникают трудности с узнаванием лиц. Оно ведет к настоящей инвалидности: только представьте родителя, который не может забрать ребенка из школы, потому что не узнает своего отпрыска в лицо. Некоторые больные не узнают даже собственные лица на фотографиях. Прозопагнозия передается по наследству, но иногда возникает также в результате травмы мозга или инсульта. Вы можете пройти в интернете тест, который покажет, на каком конце спектра от прозопагнозии до супер-распознавания вы находитесь. Большинство из нас – где-то посередине; в основном люди узнают друг друга лучше, чем я тогда в аэропорту.

Однако как бы хорошо мы не узнавали других людей, порой нас могут сбивать с толку перемены в их внешности, вызванные старением, набором или потерей веса либо косметическими трансформациями. Конечно, генетика значительно сказывается на том, как мы выглядим в разные периоды жизни, но большинство из нас периодически модифицируют свою внешность. Мы можем сменить очки на контактные линзы, придумать новый макияж, отрастить бороду или усы или перекрасить волосы. Однако эти временные поверхностные изменения не влияют фундаментально на внутреннюю структуру наших лиц. В целом, очень немногие люди преображаются настолько, что знакомые не могут их узнать. Но если модифицировать подкожные структуры, срезав, например, выступающую часть подбородка, вставив имплантаты в щеки или наклеив виниры на зубы, можно кардинально преобразиться. Подобные превращения лежат в основе сюжета множества голливудских фильмов.

Лицевые трансплантаты, некогда принадлежавшие к области фантастики, ныне стали реальностью, хотя пересадка лица пока выполняется крайне редко. Пациентам, перенесшим тяжелые заболевания, травмы или ожоги, могут пересадить графты донорских тканей (включая мышцы, кожу, кровеносные сосуды, нервы и в некоторых случаях даже кости). При таких операциях трансформация происходит как на внешнем, так и на внутреннем уровне, то есть закладывается новое основание, которое будет поддерживать чужое лицо, и в результате внешность становится совсем другой. Человек не возвращается к своему прежнему внешнему виду, но и не получает в точности то же лицо, что было у донора. Их черты смешиваются, да и операция оставляет свои следы, причем весьма значительные.

Подобного рода операции выполняются только в случаях, когда прочие альтернативы были исчерпаны. У них высокий риск отторжения тканей, из-за которого пациенту приходится всю оставшуюся жизнь принимать иммуносупрессоры, кроме того, в результате возникает множество этических, психологических и медицинских проблем, которые влияют не только на реципиента, но и на семью и друзей донора.

Пересадка лица пока новаторская процедура: первая успешная частичная трансплантация была выполнена во Франции в 2005 году, а первая успешная полная трансплантация 5 лет спустя в Испании, и, насколько мне известно, ни один из этих пациентов пока не попадал в поле зрения судебных антропологов. В любом случае это лишь вопрос времени. Вот почему так важно быть открытым для миллиардов новых возможностей, влияющих на успех идентификации, и подходить к каждому случаю без предубеждения.

Изуродованное лицо ведет к инвалидизации и изоляции в обществе, уделяющем внешности столь большое внимание. Анапластология, ветвь медицины, занимающаяся лицевым протезированием, восстанавливала поврежденные лица с тех пор, как возникла – после Первой мировой войны в ответ на необходимость вернуть раненым солдатам приемлемый для общества внешний вид. Искусственные носы стали, по сути, первыми лицевыми протезами, с помощью которых лица восстанавливали после ранений или сифилиса. Сначала их создавали из инертных материалов, таких как слоновая кость, металл или дерево, а впоследствии им на смену пришли более реалистичные варианты из пластика и – в наше время – латекса.

Ныне искусственные глаза, носы и уши практически неотличимы от настоящих. Протез носа разрабатывается так, чтобы в точности повторять форму естественного, который был поврежден (если, конечно, пациент не захочет, воспользовавшись случаем, его изменить), а глаз или ухо до мельчайших подробностей соответствуют второму, сохранному, так что лицо остается практически неизменным и симметричным.

Распознавание лиц – один навык, а способность их описать – совсем другой. Всем нам знакомы фотороботы, которые в полиции создают по описаниям преступников, чтобы помочь в их розыске. Черты лица подбираются по отдельности, а потом совмещаются в одно целое: лоб, брови, глаза, нос, щеки, рот и подбородок.