Записки арбатской старухи

Я пришла домой и увидела, что мама и папа сидят в нашей комнате, мирно пьют чай и что-то обсуждают. Я расплакалась и сказала, что никогда и никуда больше не поеду из дома, и они не имеют права меня посылать куда-либо. Они еле успокоили меня и уложили спать. Я уже засыпала, когда раздался стук в дверь, ворвался дядя Аркаша с криком: «Шура, Белла пропала!» Мама успокоила его, показала меня в постели.

Когда я ушла за калитку, бабушка и тетя Нюра некоторое время посидели, потом забеспокоились, что я не возвращаюсь. Тетя Нюра побежала за калитку и громко меня звала. Потом она побежала к лаборатории и спросила у охранников, не проходила ли девочка, но они ничего не видели. Тетя Нюра бросилась в проходную звонить дяде Аркаше. Дядя Аркаша имел тогда служебную машину. Он знал, что Шура должна была приехать и отправился на Арбат. Узнав, что я дома, он снова вернулся на работу.

На другой день мы с мамой поехали к ним. Я готовилась защищаться от упреков, у мамы был вид виноватый, но все делали вид, что ничего не произошло. Мы побыли в гостях, забрали мои вещи и вернулись домой.

Мой Арбат

Оставшись без Паи, я особенно остро начала ощущать свою ущербность. Я не могла участвовать в играх с подружками и даже много ходить: у меня начиналась одышка, хотелось только лечь. Ходила я некрасиво — ссутулившись, на согнутых коленках. Нелепость своей фигуры я осознавала и стеснялась, особенно моих сверстников. Мама убеждала меня, что далеко не все люди способны к большим физическим нагрузкам, которые можно заменить другими не менее интересными занятиями. Нужно только привыкнуть к своему состоянию и не желать невозможного. Умом я это понимала, но примириться было трудно. И я решила тренироваться в ходьбе, за неимением других возможностей заниматься физкультурой. А где ходить? По Арбату.

Мой Арбат нынче уже исчез. Раньше это была оживленная, бурлящая с утра до вечера улица с разноцветными и разностильными домами, в которых жила история. На Арбате всегда было много спешащих людей. Он излучал энергию и бодрость, которая передавалась прохожим. Арбат оставлял ощущение многоцветия и света, и я не помню Арбата под дождем, над ним всегда светило солнце.

Теперь, когда я попадаю на Арбат, у меня не возникает никаких ассоциаций с прошлым, хочется поскорее уйти от грязи, от новодельных зданий с аляповатыми украшениями, от развязных торговцев и покупателей, падких на разные дешевые трюки. И от туристов, которые фотографируются на фоне белой коровы и золотого фонтана у театра Вахтангова.

На Арбате мне знаком почти каждый дом. Позднее я стала собирать сведения по истории арбатских домов. Впервые это стало возможным, когда вышла книга Сытина «Улицы Москвы». Много исторических заметок появлялось в газетах, прежде всего в «Вечерней Москве». Сейчас многие знакомые дома исчезли или перестроены на потребу нуворишей, но что-то осталось.

Ходила я чаще по правой стороне. С нее и начну. Первый дом — ресторан Прага. В 1872 г. это был трактир с низкими ценами, который особенно ценился извозчиками, «стоявшими» на Арбатской площади. В конце столетия дом выиграл в бильярд купец П. С. Тарарыкин, который превратил трактир в первоклассный ресторан. В нем собиралась московская интеллигенция: А. П. Чехов праздновал успешную премьеру «Чайки» в Художественном театре, И. Е. Репин отмечал окончание реставрации своей картины «Иван Грозный и его сын», Л. Н. Толстой устраивал публичные чтения «Воскресения». После революции ресторан закрыли, а в здании разместили разные учреждения. Некоторое время в нем была Некрасовская библиотека, одна из лучших городских библиотек в Москве. Здание Праги было построено в форме каре и имело внутренний двор-колодец с очень хорошей акустикой. По дороге из школы мы с Зоей нередко заходили в этот двор и слушали свои голоса, усиленные эхом от высоких стен. У нас это называлось: «пойти повыть под Прагой». В 1954 г. здание перестроили по проекту арх. Б. Соболевского и вновь открыли ресторан, один из фешенебельных в столице.