Записки арестанта

Под истлевшей курткой обнаружил кожаный переплёт с листами пожелтевшей бумаги и с механическим свинцовым карандашом. Подумав немного, забрал себе. Взвалив мешок на спину, Артём направился к свежевырытой могиле с сажень глубиной. Скинув ношу возле ямы, нарезал травы с полевыми цветами, тщательно уложил дно зелёным ковром. Спустив труп вниз, собрал из частей фигуру, головой на восток.

– Я не знал усопшего, но раз его тело болталось в петле на каторге значит неплохой был человек. Совесть ли его загрызла или хворь головная, а может зубами маялся? У меня, когда зуб болел, так на стену лёг. Хорошо кузнец под боком был, выручил. В общем покойся у своих богов, согласно заветам своей веры. Как-то не по человечьи без имени хоронить, может в записях, что найду?

Упершись в заступ, Артём принялся изучать книгу. На первой странице красивым и чётким почерком было оглавление.

"Записки арестанта", за авторством осуждённого Кузьмы Прокопьевича Сизова."

– Вот и познакомились, Кузьма Прокопьевич. -с радостью произнёс Лихолетов. – Только вот незадача, прощаться уже пора.

Закинув записи в рюкзак, сплюнул на руки и принялся кидать землю прям на тело.

–Сапожки знатные на нем, давай я себе их заберу, мёртвому они ни к чему. – раздался подленький голос второго осуждённого.

– Ты бы судьбу за хвост не дёргал. По краю ходишь. Дом мой, земля у дома моя, а тебе я не рад. – произнёс Артём, не отвлекаясь от работы, лишь сместившись на другую сторону кучи, чтобы видеть гостя.

– Жаль, хорошие сапожки. – с сожалением произнёс старик. – Там домик ладный присмотрел, три комнаты, печь большая с лежанкой. Только вот крови много, я её ещё с улицы почуял. Меня Фёдором Семилетовым кличут.

– Ступай, Федя. Лопата вот-вот освободится для новой службы. – грозно зыкнул на Семилетова арестант.

– Ну-ну. Мы на острове вдвоём. Дружить надобно.

– А я думаю, что не вдвоём. А мне без надобности твоя дружба. Я с головой и руками дружу. Они не подводят и не предают. Мои прихоти исполняют в точности и со всем усердием. А от людей одни беды. – неожиданно проговорил Лихолетов.

Прибив землю широкой частью заступа, откопал по кругу могилку.

– Камушки и ельник тебе позже принесу. – заверил мертвеца невольный могильщик. Отряхнув руки, занёс лопату в сарай и прошёлся по припасам, большинство трав угадывалась по запаху, грибы тоже не вызывали опасения, а в особенности лисички. А вот ледник порадовал стройными рядом глиняных горшков с залитыми воском крышками.

– Низкий поклон тебе, Кузьма Прокопьевич за добро. Прими Мать-Земля душу за Грань, тело твоего блудного сына вернулось домой. Тааак. Мало добро найти, ещё и сохранить, и приумножить нужно. А у нас тут ушлый поедатель людей в соседях. А вот парочку пустых горшков и один полный нужно захватить в дом. Как бы припасы с душком не оказались. – Схватив самый пузатый горшочек, закинул его в заплечную сумку. Прикрыл ледник и завалил люк тряпьем и мусором. Зацепив пустые горшки и понёс в одной руке, просунув пальцы в горловины.

Поставив дверь в проем, вновь спрятал щепки у петель, чтобы быть уверенным в отсутствии любопытных глаз. Пройдя возле колодца, отмыл утварь зеленоватой водой и вернулся в дом. С приятным томлением вскрывая восковую пленку, ожидал чего угодно от малинового сбора до тухлой рыбы, но реальность его порадовала. Запах кислой капусты не спутаешь ни с чем. Запустив пятерню в горшок, зацепил соломку, тщательно понюхал и лишь затем отправил в рот.

– Неплохо, хрен, душистый горошек и клюква, а раз солить смог, значит и соль где-то спрятана. Нужно будет поискать. Начало положено. А без соли быстро слабость в теле может случится. Много времени потратил, хоть и уважение высказал покойному, но дел много, а времени с каждым днем все меньше. Пойду-ка в лес прогуляюсь по грибы, по медведи.

Освободив сумму и разложив по карманам нужные вещи, внимательно осмотрел копье, поморщившись качеству дерева, пошёл на выход. Внимательно осмотрелся в маленькие окна, наблюдая за тенью Фёдора за углом дома.

– Хранитель дома, не позволяй шастать разным проходимцам. – зло сверка глазами, шептал Артём. – Ишь выдумал на моей кровати спать. Силушку мою решил потянуть через неё. В моей деревне каждый знает, что ложка, чаша и кровать с силой владельца связана. Потому не дозволено никому пользоваться личными вещами. Стал старше четырнадцати годов, имей своё. Нет кровати спи на земле или в телеге. Я же почему этот дом выбрал, а? От того, что не чуял в ней духа людского. Все, хватит болтать.