Записки «черного полковника»

– Я могу только предположить, – ответил Михно. – Обычно у нас аккредитируются два вида посольств. Те, которые возглавляются Чрезвычайными и Полномочными послами, и те, кто представлен Временными Поверенными. Почему Каморкана избрала такой статус, мне трудно сказать. В Москве у нее полноценное посольство.

– Ты можешь мне прямо сейчас сделать расклад по сотрудникам, которые там работают?

– Нет, дело в том, что в МИДе тоже не могут понять этот статус. Они полагают, что это некий переходный этап к посольству.

– И поэтому у них ничего нет?

– Именно.

– Ладно, мне завтра к утру все, что есть по сотрудникам-мужчинам.

– Все понял, мне можно идти?

– Иди.

– А результаты оформить…

– Пока не оформляй, нет времени, просто доложишь мне обстановку, и все.

После ухода Михно Корбалевич зашел к Гольцеву.

– У тебя остался знаменитый цейлонский чай? – спросил он своего зама.

– Тебе зеленый, красный, черный или цветочный, – спросил Гольцев, весьма гордившийся тем, что разбирается в чаях.

– Давай зеленый, – произнес Леонид. – Говорят, он давление снижает, а у меня что-то голова стала побаливать.

– Не соблюдаешь режима труда и отдыха, начальник, – сказал на это Гольцев.

– А вот я у тебя и отдохну, – заметил Корбалевич и сел за приставной столик.

Гольцев между тем стал засыпать в чайник зеленый чай, заливать его кипятком, а потом вышел из кабинета.

– Ты где был? – спросил его Корбалевич, когда Гольцев наконец вернулся.

– Выливал воду.

– Заваренную?

– Ну да.

– А зачем?

– Затем, что это зеленый чай. И его нужно пить со второй или третей заварки. Это один из немногих случаев, когда женщина полезней девушки.

– Господи, при чем тут женщины и девушки?

– Еще один признак того, что тебе, начальник, отдыхать нужно.

– Почему?

– Плохо соображаешь вне профессиональных сфер деятельности.

Гольцев еще раз залил кипятком чайник, накрыл его стеганой рукавицей.

– Пусть подушится, – сказал он.

– Попарится, ты имеешь в виду.

– Подушится, – повторил Гольцев. – Парятся в бане и веником, а чай должен подушиться, то есть стать душистым.

Выждав несколько минут, Гольцев плеснул в две кружки немного заварившегося чаю и поставил перед начальником вазочку с кусочками сахара.

– Не вздумай бросать сахар в чай, – сказал он, – только вприкуску, иначе весь вкус поглотит сахар.

И они начали пить чай. Правда, слово «пить» относилось больше к Гольцеву. Он действительно пил напиток: делал небольшой глоток, отставлял чашку, перебрасывался несколькими словами с Корбалевичем, снова делал меленький глоток.

Корбалевич же, выпив первую порцию по правилам, которые навязал ему Гольцев, долил в чашку чаю, чуть остудил, бросил в рот комочек сахара и запил его тем, что было в чашке.

– Ты варвар! – сказал на это Гольцев. – Пить чай – это целая процедура.

– Ладно тебе, цивилизованный ты наш, скажи лучше, у тебя остались связи официальные и неофициальные в Москве?

– Ты же знаешь, что остались, – ответил Гольцев, нисколько не ускорив процесс поглощения чая и не смущаясь тем, что начальник уже перешел к служебным вопросам.

– Тогда сделай доброе дело, узнай, не стажировались ли в резидентуре посольства Каморканы в Москве люди, которые потом появились у нас? И не проходили ли они по учетам, неважно каким, как представители, или, на худой конец, люди, имеющие причастность к спецслужбам Каморканы?

– Мне подготовить запрос?

– Да, подготовь запрос, я подпишу, все официально, но перед тем как он уйдет, созвонись с коллегами из Москвы и скажи: мы, мол, запрос вам посылаем, однако…

– Все ясно, подробности письмом, а главное по телефону.

– Да, в принципе главное мы должны знать уже сейчас, а подробности потом. И еще одно. Мне непонятен статус представительства. Обычно вывеской представительства пользуются фирмы, общественные организации, но не страны.

– Знаешь, мне это тоже непонятно, но москвичи вряд ли нам это прояснят.

– Наверное, так… Не тяни со звонком. Результат доложи мне максимум завтра утром.

– Ну, ты быстрый, начальник…

– Конечно. Ты мог бы сделать вывод об этом уже по тому, как я пью чай и как пьешь его ты.

По дороге к себе Корбалевич заглянул в кабинет, где сидело трое оперработников. При появлении начальника они встали.

– Занимайтесь, занимайтесь, – сказал Корбалевич и обратился к Михно: – А ты, Петр, зайди ко мне еще раз. Умные мысли всегда приходят после того, как начальник отпустит подчиненного.

Корбалевич шел по коридору и думал о том, что в любом другом случае и любой другой организации он просто поставил бы задачу подчиненному при его коллегах. Но в контрразведке коллеги знают, какую задачу тебе поставил начальник, только в том случае, если это нужно для дела. И он точно знал, что никто из однокабинетников Михно не спросит того, когда он вернется: зачем тебя вызывал начальник?

В кабинете он предложил Михно сесть и сказал:

– Мне кажется, что у нас ничего нет, и в ближайшее время не будет по Каморкане, точнее, по ее представительству. Но если так, то посмотри за общим стилем и манерой обживаться в Минске других посольств. Особенно близких к каморканскому цивилизационно. Задача ясна?

– Да, разумеется, – ответил Михно.