Записки еврея

— Откуда ты, Белла, взялась? Я тебя и не зам?тилъ, опросилъ я ее, почему-то, озираясь кругомъ и потупивъ глаза. Я ее могъ вынесть пылкости взоровъ ея зеленоватыхъ глазъ.

— Ахъ, оставь. Отв?чай мн?. Ты сердишься на меня, Сруликъ?

— Что за мысль, Беллочка! За что мн? сердиться на тебя?

— Ты не правду говоришь, лгунишка.

— Ув?ряю тебя, кузина, что я и не думалъ сердиться на тебя. Да за что?

— Отчего-же ты сталъ уб?гать, когда я прихожу, ни разу посмотришь на меня и, какъ будто, говоришь со мною не хотя?

— Это теб? показалось, Белла. Но житейскій опытъ не научилъ еще меня ловко врать, гд? нужно. Я покрасн?лъ.

— Врешь. Это по лицу твоему видно! Я см?шался еще больше.

— Я теб?… когда-нибудь объясню, Белла.

— Почему-же не теперь?

— Это длинная исторія.

— Не люблю я ждать…

На улиц? показалась какая-то испачканная еврейка. Белла ушла торопливыми шагами въ противоположную сторону, не докончивъ начатой фразы.

Встр?ча эта меня озадачила. Въ этотъ вечеръ я былъ задумчив?е обыкновеннаго. Мн? показалось, что Белл? что-нибудь на меня насплетничали. Мн? было досадно. Мы собирались уже лечь спать, какъ вб?жала къ намъ Белла. Она весело поздоровалась съ нами, и поцаловала мою, н?сколько надувшуюся, жену,

— Что такъ поздно, Белла? удивилась жена.

— Поздно? Что ты?

— Мы ужъ спать собрались.

— Разв? я виновата, что вы ложитесь въ одно время съ курами? Я посид?ть къ теб? пришла. Мн? такъ скучно, Хаечка, ахъ, какъ скучно!

— А мужъ твой! гд??

— Кто его знаетъ! Белла скорчила презрительную гримаску.

— Какъ теб? не стыдно, кузина?

— Что?

— Почему ты мучишь своего мужа? Онъ тебя такъ любить.

— Ну?

— Ну?.. Ты сама знаешь что…

— Ха, ха, ха, Хаечка, какая ты см?шная, право!

— Ты гр?шишь, Белла. Богъ тебя накажетъ за твое обращеніе съ б?дненькимъ мужемъ.

— Пусть наказываетъ. Не я выбрала его себ? б?дненькаго въ мужья.

— Мало-ли что. Я мужа своего тоже не выбирала, а родители; такъ по твоему.

— Ну, твой мужъ — другое д?ло.

Я, повидимому, углубился въ чтеніе, но не проронилъ ни слова изъ разговора молодыхъ женщинъ, хотя он? и вели его довольно тихо.

— Вс? мужья — одинаковы. Пов?рь мн?, Белла.

— Н?тъ, душечка, не пов?рю.

— Главное: чтобы мужъ былъ добръ и послушенъ, и любилъ-бы жену, вотъ что.

— Н?тъ, Хаечка, главное — чтобы мужъ былъ неглупъ и чтобы жена его любила.

— Но твой мужъ — хорошенькій, тоже не глупъ и какой добрый! Я его, право, очень люблю.

— Поздравляю тебя, душечка. Но я его не люблю.

— Почему же, скажи?

— Ахъ, оставь этотъ скучный разговоръ; мн? ужь опротив?ло объясняться съ каждымъ по поводу этого предмета.

Наступило молчаніе.

— Ахъ, да, начала Белла — я и забыла, зач?мъ пришла. Я на тебя, Хаечка, сейчасъ, пожалуюсь мужу. Сруликъ, обратилась Белла ко мн? весело: — брось книгу, да иди къ намъ.

— Что такое? спросилъ я небрежно, не отрывая глазъ отъ мнимаго чтенія, и не трогаясь съ м?ста. Мн? было досадно на Беллу. Она, своей безтактностью, подливала масла въ чувство ревности моей жены.

— Я хочу пожаловаться на твою жену. Представь себ?, мой муженекъ по десяти разъ на день б?гаетъ къ твоей жен?, а я, одна, скучаю. О, я умираю отъ ревности.

— Что-жь? оправдывалась моя жена — ему, б?дненькому, грустно; онъ и приходитъ ко мн? отвести душу.

— Мн? тоже грустно, мн? тоже хочется излить свое горе, Отчего-же твой мужъ ко мн? не приходитъ? Вотъ уже бол?е м?сяца, какъ онъ къ намъ не ступилъ ногой.

— Да онъ съ своими милыми книгами разстаться не можетъ; сидитъ сиднемъ; вотъ почему и не приходитъ.

— Н?тъ, н?тъ, это ты ему запрещаешь, ехидная ревнивица!

Белла, какъ будто не понявъ смысла обиднаго намека, весело обратилась во мн?.

— Правда, Сруликъ, что она запрещаетъ теб? пос?щать насъ?

— Мн? ничего никто запретить не можетъ, возмутился я.

— Увидимъ. Я хочу попросить тебя, Сруликъ, переговорить кое о чемъ съ отцомъ, отъ моего имени. Я съ нимъ въ ссор?. Зайди завтра утромъ во мн?. Зайдешь?

— Что за секреты! Можешь и при мн? говорить, обид?лась жена.

— Секретовъ тутъ никакихъ н?тъ. Это длинная исторія, притомъ неинтересная для тебя. Д?ло идетъ о приданомъ, которое отецъ до сихъ поръ не выдаетъ мн?. Однако я засид?лась у васъ. Спать пора.

Белла поц?ловала жену и, прощаясь со мною, добавила серьёзно, прося меня глазами:

— Приходи-же, пожалуйста, завтра утромъ.

Я понялъ Беллу. Она не любила ждать и хот?ла скор?е выслушать объясненіе, о которомъ была р?чь, утромъ, на улиц?. Я р?шился не идти къ ней. Я любилъ миръ и спокойствіе бол?е всего. Всякіе раздоры, а т?мъ бол?е съ лицомъ, съ которымъ приходилось в?чно торчать вм?ст?, были мн? противны.

— Дрянь! угостила жена свою кузину, какъ только затворилась за нею дверь. Я не выдержалъ.

— За что ты ругаешь ее, Хайка?

— А теб? жаль голубушку?

— Мн? все равно. Любопытно только знать, за что ты ее ругаешь. Въ глазахъ ц?луешься, а за глазами…

— Она в?шалась во вс?мъ офицерамъ на шею, когда была еще въ д?вкахъ, а теперь… Тьфу!

Я счелъ за лучшее прекратить разговоръ, который началъ меня злить.

— Ты завтра не см?й къ ней ходить!

— Не см?ть? Это что за выраженіе?

— Повторяю: не см?й!

— А если посм?ю?

— Увидишь что будетъ.