Записки еврея

— Врядъ-ли это случилось-бы, отв?чалъ я. — Белла такъ разумна, что восприняла-бы отъ меня все то, что я никакъ ни могу привить къ теб?, при всемъ моемъ умничаніи.

— Хорошая парочка вышла-бы, нечего сказать! А я таки жал?ю, что я не на м?ст? Беллы. Вотъ съ какимъ мужемъ я была бы совершенно счастлива!

Я въ душ? и самъ это сознавалъ и сожал?лъ, что добрый кузенъ не на моемъ м?ст?. Но, вм?ст? съ т?мъ, я не чувствовалъ особенной охоты быть на м?ст? моего злосчастнаго кузена. Многое мн? не нравилось въ навязчивой Белл?; она далеко не подходила къ т?мъ женскимъ идеаламъ, которые витали въ моей голов?.

Съ перваго дня знакомства, Белла, видимо, благоволила ко мн?, несмотря на то, что ея мужъ былъ и красив?е меня, и бол?е изысканно од?тъ. Это благоволеніе возрастало съ каждымъ днемъ, по м?р? увеличенія нашей родственной короткости. Заст?нчивый и молчаливый съ людьми мн? незнакомыми, я, въ томъ кружк?, гд? чувствовалъ себя какъ дома, становился развязнымъ и говорливымъ. Говорилъ я ясн?е и посл?довательн?е многихъ изъ моей среды; обороты моей еврейской р?чи и выраженія, благодаря н?которой начитанности, были и округленн?е, и опред?лительн?е. Я не лазилъ въ карманъ за острымъ словцомъ, ловко подм?чалъ см?шную или глупую сторону моихъ близкихъ и кстати выводилъ ее на сцену. Белла всегда слушала меня съ большимъ удовольствіемъ, хохотала и хвалила мою находчивость. Очень часто, по вечерамъ, она приходила къ намъ съ работой. По просьб? ея, я, иногда, ей и жен? передавалъ какой-нибудь прочитанный интересный разсказецъ, стараясь вс?ми фокусами записныхъ разсказчиковъ возбуждать любопытство слушательницъ и оставлять его неудовлетвореннымъ до развязки. Белла жадно меня слушала, волнуясь, кипятясь и заб?гая своими нетерп?ливыми вопросами впередъ. Мн? доставляло это большое удовольствіе. Иногда я заговаривалъ о музык?, и тогда Белла, любившая музыку до безумія, была въ восторг?. Случалось также, что нить разговора наводилась на какой-нибудь серьёзный вопросъ или предметъ, тогда я развертывалъ всю свою мыслительную способность, обсуждалъ и р?шалъ всякія затрудненія съ большимъ апломбомъ. Белла в?рила мн? сл?по и безусловно принимала мои мн?нія. Ясно, Белла меня любила больше, ч?мъ навязаннаго ей родственника-мужа. Я уб?дился въ этомъ только впосл?дствіи, когда ея пылкіе взоры, не ст?сняясь, жадно искали моихъ, когда ея родственные, безгр?шные поц?луи, — допускаемые еврейскими обычаями при изв?стныхъ торжественныхъ случаяхъ — были жарки до жгучести и длинны до непозволительности. Но въ первое время я этого не сознавалъ, а не сознавалъ, быть можетъ, потому, что она меня не настолько интересовала, чтобы возбудить мою наблюдательность съ этой стороны. Мое равнодушіе къ Белл?, какъ къ женщин?, не м?шало мн?, однакоже, глубоко уважать ее, какъ одну изъ бол?е живыхъ моихъ родственницъ. Я ее любилъ также и за то, что она мою особу и мои таланты ставила такъ высоко. Это пріятно щекотало мое самолюбіе и льстило мн?! Бывали моменты, когда я невольно сравнивалъ ее съ моей женой, и всегда, при этомъ сравненіи, жена много проигрывала въ моихъ глазахъ. Въ самомъ разгар? моего ораторства, наприм?ръ, когда глаза Беллы жадно впивались въ мое лицо, когда со сложенными на груди руками, нагнувшись вс?мъ корпусомъ впередъ, она вслушивалась въ мою р?чь, прозаическая моя жена, бывало, такъ музыкально з?внетъ, что мой голосъ вдругъ оборвется какъ лопнувшая струна, а увлеченная Белла вздрогнетъ и выпрямится какъ челов?къ, пробужденный внезапнымъ сильнымъ стукомъ отъ глубокаго сна.

— Ахъ, Хаечка, какъ ты испугала меня! зам?титъ Белла.

— Скучно. Спать хочу, проц?дитъ Хайка скозь зубы, з?вай и л?ниво потягиваясь.

— Неужели тебя не занялъ разсказъ твоего мужа? Какой интересный; просто, чудо!

— Я не слушала, что онъ тамъ разсказывалъ теб?.

— Отчего-же?

— Надо?ло уже.

Наступитъ молчаніе. Я сконфуженъ и не знаю куда глаза д?вать. На хитромъ и продувномъ личик? Беллы бродитъ насм?шливая и злорадная улыбочка.

Къ несчастію, Белла не принадлежала къ подобному сорту слушателей. Я говорю: къ несчастію, потому, что хотя ея вниманіе и льстило мн?, но съ другой стороны, она недостаточно обладала женскомъ тактомъ, чтобы своими назойливыми панегириками, кстати и не кстати, и своимъ черезчуръ уже родственнымъ обращеніемъ не навлечь подозр?нія и вспышекъ ревности, какъ въ своемъ пришибенномъ муж?, такъ и въ моей недов?рчивой жен?. Сл?дствіемъ этой безтактности вышло то, что ей часто начали запускать ядовитыя шпильки, а мн? приходилось выслушивать милые упреки и грязныя клеветы на Беллу. Защищая ее, я еще больше вредилъ ей, но молчать при этомъ я никакъ не могъ. Достаточный поводъ для супружескихъ сценъ. Я началъ уклоняться отъ общества Беллы и изб?гать ее. Это ее видимо раздражало; она еще сильн?е погналась за мною.

— Сруль! остановила она меня однажды, неожиданно, на улиц?. Лицо ея пылало, грудь волновалась. Она прерывисто дышала.