Записки еврея

— Вы врете, не выдержалъ я. — Я никогда не былъ ни подрядчикомъ, ни плутомъ, сл?довательно не им?лъ повода сд?латься казнокрадомъ и доносчикомъ.

— Я теб? покажу, кто я такой, пригрозилъ Клопъ. — В?дь подложные итоги ты самъ под?лалъ. Я в?дь ничего не знаю… Пойдешь ты у меня въ Сибирь, эхидъ ты едакій!

Прошип?въ эту страшную угрозу, Клопъ вн? себя выб?жалъ вонъ.

Посл? ухода Клопа, жена, какъ разъяренная тигрица, подскочила ко мн? съ сжатыми кулаками.

— Опять швырнулъ отъ себя кусокъ хл?ба! Опять напакостилъ, опять тебя выгоняютъ со службы! закричала она на меня.

— Ум?рь свой тонъ, жена; не раздражай. Я не могу служить у этого мерзавца-карманщика. Я еще слишкомъ молодъ для тюрьмы.

— Болванъ ты книжный, угостила меня моя голубица. — Жить съ порядочными, добрыми, людьми не ум?ешь. Бери же своихъ д?тей, своихъ щенковъ и отправляйся съ ними по міру.

Моя голова закружилась, сердце какъ будто остановилось въ груди, въ глазахъ запрыгали и вихремъ заверт?лись какія-то огненныя очки. Я протянулъ руки… къ счастью, накто и ничто не попало между нихъ.

Я стремительно выскочилъ на улицу и, какъ угор?вшій, жадно началъ вдыхать въ свои легкія живительную прохладу осенняго, яснаго утра.

VI. Кто виноватъ?

Мое положеніе сд?лалось опять жалкимъ, почти безвыходнымъ: жить было неч?мъ, и частной службы не предвид?лось. Одни откупщики, или, изр?дка, подрядчикъ какой-нибудь нуждались въ грамотныхъ служащихъ, прочій же торгующій и спекулирующій еврейскій людъ искалъ людишекъ подешевле, позабит?е, которые довольствовались бы запл?снев?лымъ сухаремъ и нищенскимъ рубищемъ, которые, въ добавокъ, ум?ли бы, при случа?, въ пользу своихъ хозяевъ, обсчитать, обм?рить и обв?сить кого сл?дуетъ.

Во что бы то ни стало, я долженъ былъ отправить мою семью къ родителямъ, въ деревню, чтобы пріобр?сти временную свободу у?хать куда-нибудь въ другое м?сто для отысканія какой-нибудь частной службы. Но упорная жена моя на отр?зъ отказалась тронуться съ м?ста.

— Корми какъ знаешь, твердила она съ непоколебимымъ упорствомъ: — на то ты мужъ. Куда ты, туда и я.

Чтобы образумить упрямицу, я выписалъ мою мать. Все время я скрывалъ отъ матери, какъ несчастную мою семейную жизнь, такъ и скверную мою службу; я зналъ, что она моему горю пособить не можетъ; къ чему же огорчать ее и безъ пользы умножать ея собственныя горести?

Меня не было дома, когда мать моя прі?хала. Я безъ ц?ли шлялся по улицамъ, лишь бы не вид?ть в?чно угрюмаго лица жены и не слышать ея безконечныхъ упрековъ. Мн? опротив?лъ и мой домъ, и моя семья. По правд? сказать, я и д?тей своихъ не любилъ; я ихъ ласкалъ не подъ вліяніемъ натуральнаго родительскаго чувства, а подъ вліяніемъ чувства состраданія и жалости къ этимъ несчастнымъ твореньицамъ, в?чно хныкающимъ и плачущимъ, в?чно ругаемымъ и наказываемымъ матерью.

Когда я возвратился домой и засталъ мою мать въ слезахъ, а жену что-то съ необыкновеннымъ жаромъ разсказывающею и жестикулирующею руками, я сразу понялъ, что моя супруга усп?ла уже передать матери обо всемъ, и передать, конечно, въ томъ ложномъ и изуродованномъ вид?, въ которомъ она всегда старалась выставить самые простые мои поступки.

— Я всегда буду съ нимъ несчастна. Мы в?чно будемъ нищенствовать. Онъ ни съ к?мъ ужиться не можетъ. Его глупая гордость…

Завид?въ меня, она оборвалась на половин? фразы. Мать бросилась ко мн? въ объятія и зарыдала.

— Какой ты несчастный, б?дный мой Сруликъ! Вс? обвиняютъ тебя! пожал?ла она меня.

— Кто же эти вс?, матушка?

— Ну, хоть бы жена твоя.

— Выслушайте прежде меня и зат?мъ судите: виноватъ ли я въ томъ, что съ нами случилось.

Я заботливо усадилъ мать и подробно разсказалъ ей то, что уже изв?стно моимъ читателямъ. Жена прерывала меня на каждомъ слов?, но мать не обращала на нее никакого вниманія и сосредоточенно дослушала меня до конца.

— Посудите теперь, матушка, могъ ли я поступить иначе, могъ ли я оставаться у плута, вздумавшаго, въ добавокъ, опутать меня векселями?

— Векселями?! передразнила меня жена, состроивъ презрительную гримасу. — Банкиръ важный, тоже векселей боится! Много съ тебя взяли бы?

— Ты дура, и притомъ злая дура! ср?зала ее мать: — ты честно и умно поступилъ, сынъ мой; я горжусь тобою. Богъ воздастъ теб?; пов?рь, что рано или поздно, но Богъ вознаградитъ прямодушныхъ. Вспомни слова святаго писанія: «Я не вид?лъ праведника, д?ти котораго молили бы о хл?б? насущномъ».

Но разсчитывая на краснор?чіе моей матери, я горько ошибся. Ни уб?жденія, ни просьбы, ни угрозы ея не под?йствовали на мою жену. Она твердила одно:

— Не по?ду я безъ него, не дамъ ему воли. Запрягся, пусть и тянетъ лямку, какъ вс? мужья. Что онъ за цаца такая?

Мать провозилась съ нев?сткой ц?лыхъ два дня къ ряду, и провозилась даромъ, безъ усп?ха.

— Противъ такого закосн?лаго упорства я средствъ не им?ю, сказала мн? мать, на третій день. — Мн? кажется, что было бы всего лучше, если бы ты съ ней вм?ст? переселился въ деревню, къ намъ.

— Мн? переселиться въ деревню? что вы, матушка? Ч?мъ же мы жить будемъ? что я тамъ д?лать стану?