Записки Флэшмена. Том 2.

— Нет. Но я рад, что она не бросит попытки. Не годится обескураживать столь удивительную даму. Я не склонен недооценивать свою привлекательность, — вздыхает он, самодовольно глядя на лысую башку с уродливо топорщащимися баками, отражающуюся в зеркале на стене «Вуазена», — и способен распознать — как это вы говорите? — когда меня обрабатывают. Мне это нравится, и нисколько не умаляет, скорее возвышает в моих глазах даму, по-прежнему раскрывающую мне свои секреты с откровенностью, свидетельствующей, что ее дружба и интерес ко мне носят не поддельный, а истинный характер. Выслушайте и рассудите сами.

И он поведал мне скандальные подробности, которые, по моему мнению, ни одна женщина в здравом уме не выложит журналисту. Если только не ценит свою репутацию, что, видимо, имеет место с этой Кральтой. Так или иначе, она все рассказала — по словам Бловица, с целью доказать, как сильно доверяет ему.

Вот эта история. Она пребывала на одном фешенебельном курорте, когда германский император, приятный старикан, с которым принцесса, как сообщил Бловиц, была на дружеской ноге, в большой спешке присылает за ней. Не будет ли, мол, Кральта так любезна, чтобы оказать услугу государству и сохранить мир на земле? «К вашим услугам, Величество», — заявляет ему наша верная принцесса. Тогда император говорит, что очень беспокоится насчет Бисмарка: канцлер пребывает во взвинченном состоянии, нервничает, раздражен, жалуется на всех и вся, подозревает Великие Державы в заговоре против Германии, злится, упрямится и теряет аппетит. Вот и сейчас он, дескать, один в своем имении, погружен в мрачные мысли, и если не предпринять срочных мер, совсем свихнется, за чем последуют международные осложнения, а то и война.

Что нужно, дабы привести Отто в чувство, продолжает император, это встряхнуть его, отвлечь от изнуряющих государственных дел. И принцесса Кральта — та самая девчонка, которой подобное по силам. Ей следует в строжайшей тайне посетить имение Бисмарка, захватив с собой только горничную и одежды на неделю. Агенты отвезут ее на вокзал, посадят в забронированное купе, встретят по прибытии, организуют перевозку багажа и позаботятся обо всех расходах. Муж будет убран с дороги еще до ее отъезда — император отошлет его в Берлин с поручением, которое займет все время до возвращения Кральты на курорт. О ее визите никому нельзя проговориться ни полусловом; ни единого намека на участие кайзера.

Бловиц сделал паузу.

— Она согласилась без малейшего колебания.

— Постойте-ка! — говорю. — Не хотите ли вы сказать, что германский император, высочайший кайзер Фатерланда, сводничал для Бисмарка? Да идите вы!

— Я пересказываю, — оскорбленно заявляет Бловиц, — слово в слово все то, что мне сообщила принцесса. Не больше и не меньше, c`est tout[850].

— Черт побери, из рассказа следует, что ее послали — куда, кстати, в Шенхаузен? — с целью взбодрить Отто до рабочего состояния!

— Что значит «взбодрить»? И про Шенхаузен она тоже не упоминала. Могу я продолжить?

— Ах, извольте! Я весь внимание!

— Кральта едет к Бисмарку. Тот спрашивает: «Вас император прислал?» Она отнекивается, приехала, мол, посмотреть, как такой великий человек примет ничтожную гостью, рискнувшую нарушить одиночество льва — это ее точные слова. Канцлер смеется и выражает надежду, что визит не окажется кратким, после чего, — продолжает Бловиц с каменным лицом, — помогает ей избавиться от «излишних предметов одежды» (опять ее прямая речь), выражая при этом искреннее веселье.

Журналист пожал плечами, откинулся в кресле и налил себе коньяку.

— Ну, продолжайте же, приятель! Что еще она вам сказала?

— Только что, когда визит подошел к концу, канцлер, усаживая ее в ландо, заявил: «Я рад был забыть на время про мировые проблемы». Принцесса возвращается на воды, вскоре из Берлина приезжает муж, император от всей души благодарит Кральту за сохранение мира в Европе.

Бловиц поболтал коньяк и вдохнул аромат.

— Вот, мальчик мой, и вся история дамы.

— Да чтоб мне провалиться! Рассказ не из тех, что публикуют у вас в «Таймс»! Вы ей верите?

— Без сомнения. Какая женщина сумеет выдумать подобную историю? Кроме того, я способен определить, когда меня обманывают.

Я и сам склонен был поверить, хотя роль императора выглядела слегка притянутой за уши. Но тем не менее Бловиц верит, что недельный разврат с венценосной вертихвосткой привел Отто в норму и вернул государственный корабль на правильный курс, да и почему бы нет? В этом весь Бисмарк — в молодые годы в Шенхаузене его числили быком-производителем; не исключено, что он остался верен себе и на седьмом десятке. Что ж, любопытная сплетня, к тому же подтверждающая склонность заносчивой принцессы Кральты полакомиться дичинкой. Поразмыслить, так у Бловица просто дар отыскивать девиц, распутствующих во имя отчизны, не правда ли? И представлять их мне, храни его Господи. Отлично, отлично. Я вернулся к сути вопроса, сделавшейся вдруг совершенно ясной.