Записки Флэшмена. Том 2.

За несколько минут до семи мы промчались сквозь арочные двери вокзала Гар-де-л`Эст. Бловиц потребовал носильщиков и увлек меня к главному залу. Выходит, наше «маленькое путешествие» состоится на поезде, из чего следует вывод, что особняк мадам находится в одном из фешенебельных пригородов столицы.

Народу на вокзале было многовато для воскресного вечера. В свете электрических фонарей мельтешили целые толпы, но Бловиц прокладывал свой путь, словно буксир, тянущий океанское судно. Отчаянно жестикулируя, он с обычной своей помпезностью представился какой-то мелкой шишке в синем кителе, после чего тот препроводил нас за барьер, отделяющий менее людную платформу, где у стоящего поезда ждали группки пассажиров и облаченных в униформы служащих. Все взоры были обращены на состав, который, обязан признать, выглядел весьма опрятно и весь блестел, отливая в свете огней синим и золотым, но в остальном казался типичным поездом. Вырывающийся из машины пар наполнял окрестности характерным для железной дороги резким ароматом, носильщики деловито сновали у пяти длинных вагонов, занавески одного из которых были отдернуты, открывая взгляду роскошную розовую обивку обеденного салона. В то же время ощущалось нечто необычное в молчаливости этих носильщиков, в возбуждении толпы, наблюдающей из-за барьера, в напряженном ожидании небольших групп, расположившихся на платформе. Бловиц резко остановился, стиснув мою руку и пялясь на поезд как ребенок на новую игрушку.

— Ах, полюбуйтесь на него! — кричит. — Это не просто всем поездам поезд — это самый наиглавнейший, l`apogee, le dernier cri[858] среди средств передвижения! О, мальчик мой, кто был тот гений, что изрек: «Дайте стране построить железную дорогу, и железная дорога построит страну?» Да что страну — целый континент, весь мир!

Рука журналиста указала на состав.

— Полюбуйтесь, как поезд, который нарекут повелителем путей, готовится к первому своему рейсу! — Он обернулся, улыбаясь мне, в глазах его блестели слезы. — Да, вот мой сюрприз, моя приятная неожиданность, мой petit cadeau для вас, дражайший из друзей: вы будете одним среди избранных, которым суждено стать первопроходцами в этом историческом вояже! Вы и я, `Арри, наряду с горсткой других пассажиров, станем единственными, кто разделит сей опыт! Поколения путешественников будут завидовать тем, кто совершил первый рейс на этом волшебном ковре-самолете железных дорог, имя которому — I`Express Orient[859]!

Название ни о чем не говорило мне тогда, ибо это было лишь начало того, что сейчас, полагаю, стало самым легендарным поездом на Земле. Если честно, я и теперь не склонен питать особых восторгов. Я лично — сторонник пароходов. Они не громыхают и не трясутся, если не брать в расчет качку, а ощущения комфорта и безопасности вполне отвечают чаяниям моей трусливой натуры — когда ты на борту, мир не в состоянии до тебя добраться, а в случае опасности всегда можно юркнуть в шлюпку или доплыть до нее. Поезда я рассматриваю как неизбежное зло. Но поскольку Бловиц просто исходил на нет от восторгов, мне пришлось проявить вежливость.

— Слов нет как признателен, Блов, — говорю. — Как мило с вашей стороны. Поезд, похоже, и впрямь неплох. Для поезда. Но как далеко лежит наш путь, а?

Вопрос выглядел совершенно безобидным, но был оставлен без внимания.

— Неплох? Для поезда? — ухает корреспондент, заламывая руки. — Milles tornades[860]! И так вы называете этот бесподобный train de luxe[861]! Настоящий дворец на колесах, новое слово в искусстве путешествовать? Благодаря моему доброму знакомому Нажельмакеру[862] le haute monde[863] получил возможность переноситься из одного конца континента в другой, наслаждаясь при этом роскошью лучшего отеля, почивая в элегантных и уютных апартаментах, поглощая превосходные блюда бургундского шеф-повара, наслаждаясь безупречным сервисом, дорогими винами и вообще всем самым лучшим! И все это, — торжествующе заключил он, — на протяжении двух тысяч миль от Парижа до Константинополя, и всего за каких-то девяносто часов, что меньше, чем...

— Что? В Константинополь вы меня не затащите!

Бловиц закаркал от смеха, потащив меня за руку за собой.

— Нет-нет, туда еду я, а не вы, шер `Арри! Мне предстоит путешествие по делам, по ходу которого я буду брать интервью у министров и коронованных персон, с великолепным финалом в Константинополе, где я рассчитываю получить аудиенцию у самого султана. О да, это работа Бловица, тогда как вам, — он лукаво переводил взор с меня на поезд и обратно, — предстоит сойти в Вене, в компании венценосной особы гораздо более приятной, нежели турецкий самодержец. Ну, так пойдет, да? Один день и одна ночь в ее очаровательном обществе, после чего — город вальса, токайского, музыки и романтизма, где вы сможете вместе бродить по несравненным берегам Дуная...

Мне наконец удалось ухватить маршрут, уготованный мне новоявленным Куком[864].

— Она на поезде, это вы хотите сказать?

Богемец приложил палец к губам, огляделся и понизил голос.