Записки Флэшмена. Том 2.

Из моего опыта, весьма значительного, слова вроде «трус» активно используются во время перворазрядной перепалки между очень близко знакомыми леди и джентльменом... Например, во время любовной ссоры. Если припоминаете, Камминг числился среди тех, кого я подозревал в исполнении постельной чечетки с моей благоверной в минувшие деньки. Это было обычного уровня подозрение, которое напрочь выветрилось из головы во время скандала в Трэнби, но теперь возродилось с двойной силой. Ну да... лет десять тому Элспет резко разорвала знакомство с Каммингом... В моем распущенном воображении тут же возникло уютное гнездышко порока где-нибудь в районе Сауз-Одли-стрит, году примерно в восьмидесятом. Камминг, весь такой усатый и великолепный, в длинных кальсонах, и мой неверный ангел, гордо высвобождающий свои прелести из корсета, катаются по простыням. Бог свидетель, я более чем часто сам бывал в подобных ситуациях и знаю, что, когда первоначальная страсть сменяется охлаждением, а вместо стонов раздаются упреки, блудная жена начинает проводить сравнения не в пользу любовника... Именно в такой момент доведенный до белого каления Лотарио[1042] выкладывает все, что думает о рогатом муже. «Не такой уж и мужчина твой драгоценный Гарри, скажу я тебе...» Далее звучат яростные вопли и звон бьющейся посуды... Ага, так все и было как пить дать — сколько я ни пытался, другой картинки нарисовать не мог: Камминг был любовником этой шлюшки и бросил ей в лицо обвинение в моей трусости. Доказать это невозможно, впрочем, как всегда.

Я погрузился в мрачные раздумья, припоминая стебельки травы, приставшие к ее одежде после свидания в лесу с тем похотливым краснокожим, Пятнистым Хвостом; Кардигана со спущенными панталонами и ее в неглиже, когда я пьяно вывалился из чулана, где заснул; чистые черные башмачки, выдавшие ее связь с той ухмыляющейся свиньей Уоткинсом или Уотни, или как там еще его, черт побери, звали; или как она красовалась в саронге перед жирным пиратом Усманом, обдурившим меня в крикет... И есть еще бесконечное множество других, которых я подозревал в самом худшем. Раз за разом обуревали меня недоказанные подозрения, и всегда я решал остаться с ней... и не идти до конца, предпочитая не знать правды. Что ж, теперь час настал, богом клянусь! Я чувствовал, как во мне закипает ярость при воспоминании о ее речах, что она обошлась так с Каммингом исключительно из-за моей «чести». Ха! Гораздо вероятнее, истинной причиной служила месть за то, что он выпихнул ее из своей койки... Но если это так, разве стала бы Элспет каяться в том, что подложила ему свинью? Господи, неужели моя испорченная натура снова не позволяет мне видеть хорошую сторону и я сужу ее своей, порочной меркой? Как часто оказывался я перед этим злополучным выбором: Элспет — истина или ложь? Глубоко закопавшись в поисках ответа, я побагровел и почти рычал когда она, пухлая и сияющая, впорхнула в комнату, убрав с лица все следы недавних огорчений.

— Джейн несет свежий чай и те немецкие печенюшки, а ты ведь совсем не сердишься на меня, дорогой... — фраза оборвалась как подстреленная. — Ой, Гарри, что случилось? Чего ты так хмуришься? Ах, любимый, в чем дело?

Предаваясь своим ревнивым размышлениям, я поднялся, теперь же сел снова, подбирая в уме слова, она же таращилась на меня в милом ужасе.

— Элспет! — начинаю я... и в свой черед останавливаюсь. — Ах, так о чем ты? Джейн несет чай? Прекрасно... А как насчет чашки кофе для несчастного старика, а? Я хмурюсь? Что-ты, просто нога не дает покоя — старая рана, знаешь ли... Ну же, садись рядышком и давай поцелуемся!

Как сказал тот черный малый в пьесе Шекспира, «и лучше так, как есть»[1043].

Примечание

Мне показалось излишним давать комментарии к рассказу Флэшмена о трэнби-крофтском скандале, поскольку почти все они адресовали бы читателя к одному и тому же источнику, труду У. Тейнмауза Шора «Дело о баккара: Гордон-Камминг против Уилсона и прочих», изданному в 1932 г. в серии «Знаменитые английские судебные процессы». Он содержит исчерпывающее описание суда со всеми ссылками и комментариями и является самым лучшим и полным исследованием по данной теме. Из других книг, затрагивающих предмет, стоит упомянуть: Маргарет Бланден. «Графиня Уорик» (1967); Пирс Комптон «Викторианская воронка» (1977); Филипп Джулиан «Эдуард и эдвардианцы», а также анонимную работу «Частная жизнь короля» (1901).

Тейнмауз Шор написал свою книгу с целью «обелить память сильно оболганного человека» и отрыто поднимает свой флаг, начиная с цитаты из «Траз», которая заявила после суда, что свидетельство, по которому осудили Гордон-Каминга, «не столь уж и железное». Это мнение разделялось многими, и если верить Флэшмену, сомневающиеся были правы.