Записки Флэшмена. Том 2.

Сама ложбина и ее край, который я только что покинул, напоминали дантов ад: люди потоком струились между скал и колючих кустарников, унося ноги к реке Баффало в пяти милях отсюда, а черные дьяволы уже появились у дальнего края. «С-джи! С-джи!» — и ассегаи замелькали вниз-вверх словно поршни. Я глянул направо, где тулванцы уже почти перерезали дорогу, но между ними и оврагом оставался еще зазор, и я полетел во весь опор. Лошадь скользила на гладких камнях, и мне приходилось цепляться, как проклятому. Кобылка была всего лишь тягловой скотиной, но, видно, среди предков ее затесался какой-нибудь гунтер, потому как она обставила передовых зулусов ярдов на сто и мне пришлось даже придержать ее, когда мы укрылись среди зарослей, а крики и выстрелы стали постепенно затихать в отдалении.

Вот так я осуществил стратегический отход из-под Исандлваны — величайшей катастрофы английского оружия после Кабульского отступления, случившегося без малого сорока годами ранее[1053]. О, там я тоже был — мерз и трепетал во время кошмарного марша, которому не суждено было достигнуть Хайбера. Но тогда я был безрассудным юнцом, под Исандлваной же очутился видавший виды мудрый воин, который знал, что путь до безопасности еще ох как неблизок. Я понятия не имел сколько еще человек ушло от погони (на деле их оказалось около пятидесяти против тысячи солдат, павших под ассегаями), но догадывался, что следующей остановкой веселых молодцов Кечвайо станет Роркс-Дрифт, расположенный в восьми милях отсюда на реке Баффало. Зулусы сомнут стоящий там пикет и еще до заката выйдут к границе Наталя. Это побуждало Флэши забрать к северу и попытаться пересечь реку вне досягаемости импи. Проблема заключалась в том, что даже я представления не имел, насколько стремительно способны передвигаться зулусы, когда в ноздри им бьет запах крови[1054].

День клонился к вечеру, когда я вынырнул из лабиринта камней и кустарников и очутился в небольшом краале милях примерно в десяти от Исандлваны. По моим прикидкам, погоня осталась далеко позади, но кобыла совершенно выдохлась, и я прямо подпрыгнул от радости, заметив среди хижин армейский фургон и краснощекого здоровяка-сержанта, попыхивающего короткой трубочкой и наблюдающего за туземками, хлопотавшими у котлов с едой. Это явно была патронная повозка, отбившаяся от одной из летучих колонн, высланных накануне на север. Парни прошлым вечером имели стычку с разведчиками зулусов — на одеялах среди ящиков с боеприпасами лежали двое или трое раненых. Именно для их доставки в Роркс-Дрифт и был, по словам сержанта, откомандирован фургон.

— Только не сегодня, — говорю ему я и кратко сообщаю о судьбе большей части сил Челмзфорда.

Вояка вытаращился и выронил трубку.

— Вот те на! — говорит. — Да ведь наша колонна пошла к Исандлване нынче утром! Так-так, надо доложить Тигру Джеку! Майор! Майор, сэр — скорее сюда!

И вот тогда-то я и увидел в первый раз Тигра Джека Морана. Повинуясь призыву сержанта он вышел из хижины, и едва взглянув на него, я сразу смекнул, что имею дело с джентльменом-убийцей. Лет примерно сорока, ростом с меня, но поджарый, он передвигался плавно, слегка подворачивая ступни внутрь, словно огромный кот-проныра. Лицо худощавое, дочерна загорелое, с большим крючковатым носом, топорщащиеся черные усы и два сверкающих голубых глаза, ни на мгновение не задерживающихся на месте — полоснув по тебе, они ускользают и тут же возвращаются обратно. Черты лица у него были мужественные, но непривлекательные — даже волевой рот как-то странно кривился с одной стороны, что вкупе с бегающими глазками придавало майору такой вид, будто он разнюхал про вас какой-то забавный секрет. Что до остального, то на Джеке был полинялый мундир сапера, перехваченный черным кушаком и шляпа с широкими полями, а стоило ему повернуться, в глаза бросился заткнутый за пояс новейший длинноствольный револьвер Ремингтона сорок четвертого калибра — оружие настоящего стрелка, со свернутой мушкой, наверняка. Так-так, думаю, с таким надо держать ухо востро.

— Челмзфорд, говорите, разбит? — голубые глаза смотрели куда угодно, только не мне в лицо. Я бы крепко подумал, прежде чем выбрать такого парня казначеем офицерской столовой. — Весь отряд?

— По меньшей мере половина, — сообщаю я, с жадностью накидываясь на тарелку соленого маиса, которую передал мне сержант. — Сам Челмзфорд где-то в саванне с колонной номер три, и если он не дурак, то там пока и останется. Армия Кечвайо, много тысяч ублюдков, сейчас, скорее всего, обходит Роркс-Дрифт. Туда пробираться смысла нет — если я прав, то к завтрашнему утру между Блад-ривер и Тугелой не останется ничего белого и живого.

— Да что вы говорите, — заявляет Моран. — А вы, значит, деру дали? Вы вроде как не из армии, так?

— В данный момент да. Я в отставке, но вы, должно быть, слышали обо мне.

Мне ни капли не понравились его манеры с этим неуловимым взглядом и полуулыбочкой.

— Меня зовут...

— Тихо!