Записки хирурга военного госпиталя

Поэтому я оказался сильно удивленным, когда в мой кабинет постучалась вышедшая из отпуска третья наша операционная медсестра Вероника и с порога заявила, что если я не уберу из операционной Теркина, то она сама напишет заявление на увольнение. И я знал, что это не пустая угроза: она опытная поливалентная сестра. Легко справляется на всех хирургических, травматологических, лор, гинекологических и прочих операциях. С ней никаких проблем и нареканий не возникало. Ее давно уже переманивали в соседнюю клинику, где посулили большую зарплату. Только привязанность к ставшему уже родным оперблоку и удерживала ее от радикальных поступков.

– Что произошло, Вероника? – я жестом предложил сесть напротив себя.

– Дмитрий Андреевич, разрешите без объяснений! – раздраженно ответила девушка, оставаясь стоять в дверях. – Отправьте этого хмыря в часть, и точка!

– Но мне же нужно разобраться в сути конфликта.

– Уберите без всякого расследования.

– Иди к себе, я подумаю.

Странная ситуация – у меня к Теркину нареканий нет. Работает хорошо, исполнительный, всегда на месте. У других сестер тоже без конфликтов. А Вероника не успела выйти из отпуска, как уже какие-то проблемы. Вызвал к себе второго санитара: Гришу Семенова. Тот тоже не внес ясность. Только бе! ме! не могу знать! все хорошо! Ладно, послал за Теркиным.

– Не понимаю, о чем речь, Дмитрий Андреевич, – смотрит мне преданно в глаза тезка Твардовского героя. – Вы у других спросите, они вам ничего про меня плохого не скажут.

– Ладно, иди. Пока.

– А почему пока? – насторожился санитар.

– Пока я до самой истины не докопаюсь. А ведь все равно докопаюсь! Вот спать не буду, пока не узнаю, в чем там дело?

– Значит, Верка вам ничего не рассказала?

– Верка? Ты ее уже так называешь?

– Дмитрий Андреевич, – тут Василия прорвало, – вы меня, конечно, извините, но ваша эта Вера совсем нюх потеряла. Она на год младше меня, а командует похлеще ротного капитана.

– А может, это ты нюх потерял? Санитар должен подчиняться не только хирургу, но и операционной сестре! Разве ты это до сих пор не усвоил?

– Я не против подчиняться тем, кто старше меня. Вот вы мне в отцы годитесь, а Раиса Ивановна и Людмила Петровна в матери. Тут все понятно. А здесь какая-то пигалица только нарисовалась и здрасьте вам, сразу же раскомандовалась: пойди туда, пойди сюда, здесь плохо помыл, перемой!

– Так она тебе, небось, все по делу, по работе твоей говорит. Зачем же обижаться?

– Дмитрий Анреевич, знаете, – тут его голубые глаза вспыхнули нехорошим светом, – я сам из деревни. Женат. И у нас не принято, чтоб женщина поперек мужа перла. Да еще что-то там указывала.

– Да, но Вероника тебе не жена, а операционная медсестра.

– Медсестра, но младше меня по возрасту, и я не желаю терпеть от нее никаких приказаний. Тем более что она ко мне предвзято относится.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю, чтоб она до меня не докапывалась. А нет, так отправляйте назад в часть. Вы, кажется, обещали?

– Я помню, что я обещал. А ты уже соскучился по миномету?

– Знаете, Дмитрий Андреевич, уж лучше плиты от миномета таскать, чем от какой-то там девчонки приказания терпеть.

– Ладно, я поговорю с Вероникой. Иди к себе.

Разговор с ней ничего хорошего не принес.

– Дмитрий Андреевич, вы просто его плохо знаете, – надула губки Вероника, когда я вновь призвал ее к себе и в корректной форме передал содержание разговора с Теркиным.

– А ты, выходит, за два дня узнала? Я за ним почти два месяца наблюдаю и ничего криминального, а ты такая глазастая у нас? Увидела то, что я проглядел? И что же?

– За три дня. Я его уже три дня наблюдаю. А вы даже не помните, когда я из отпуска вышла.

– Хорошо, ты права – три дня. Заработался. А ты раскусила?

– Да, я его раскусила: он лентяй и врун. Вот вы его защищаете, а ведь по сути ничего про него не знаете!

– Я никого не защищаю, а пытаюсь докопаться до истины. Мне непонятно, как человек у нас работал без нареканий столько времени, и вдруг ты такие заявления делаешь.

– Дмитрий Андреевич, чего греха таить. Вы человек хороший и замечательный хирург. Мы вас все любим и уважаем, но вы, простите, дальше своего носа не видите. Вы все время куда-то спешите. Все время заняты, то у вас совещания, ППР, как вы любите говорить, то проверки, то отчеты, то еще чего. Все у вас бегом. Вы утром заходите в операционную, поздоровались, спросили, как дела, как обстановка, обвели вокруг взглядом: стены на месте, операционный стол не украли и дальше бежать. На операции вам тоже некогда – вы оперируете. После снова убегаете.

– Вика, ну, – тут я развел руками, – так получатся. Если не торопиться, то ничего не успеешь. Эти ППР, будь они неладны, очень много времени съедают. А игнорировать их я не могу.

– Я все прекрасно понимаю, поэтому вас и не виню ни в чем. Но в силу своей вечной занятости вы кое-что упускаете из вида. Например, какой пройдоха этот ваш Вася.

– Хорошо, допускаю, что я там чего-то недоглядел, чего-то пропустил. Но ведь Раиса Ивановна и Людмила Петровна опытные тетеньки, что они тоже, по-твоему, ничего не замечают.